За всё, за всё тебя благодарю я - [20]

Заменит сладкое мечтанье,

И глупый смысл твоих речей

Оледенит очарованье…

Так смерть красна издалека;

Пускай она летит стрелою.

За ней я следую пока,

Лишь только б не она за мною.

За ней я всюду полечу

И наслажуся в созерцанье,

Но сам привлечь ее вниманье

Ни за полмира не хочу.

1830

Посвящение

Тебе я некогда вверял

Души взволнованной мечты;

Я беден был – ты это знал –

И бедняка не кинул ты.

Ты примирил меня с судьбой,

С мятежной властию страстей;

Тобой, единственно тобой,

Я стал, чем был с давнишних дней.

И муза по моей мольбе

Сошла опять с святой горы.

Но верь, принадлежат тебе

Ее венок, ее дары!..

1830

Романс

В те дни, когда уж нет надежд,

А есть одно воспоминанье,

Веселье чуждо наших вежд,

И легче на груди страданье.

1830

Черны очи

Много звезд у летней ночи;

Отчего же только две у вас,

Очи юга! черны очи!

Нашей встречи был недобрый час.

Кто ни спросит, звезды ночи

Лишь о райском счастье говорят;

В ваших звездах, черны очи,

Я нашел для сердца рай и ад.

Очи юга, черны очи,

В вас любви прочел я приговор,

Звезды дня и звезды ночи

Для меня вы стали с этих пор!

1830

К ***

Когда твой друг с пророческой тоскою

Тебе вверял толпу своих забот,

Но знала ты невинною душою,

Что смерть его позорная зовет,

Что голова, любимая тобою,

С твоей груди на плаху перейдет;

Он был рожден для мирных вдохновений,

Для славы, для надежд; но меж людей

Он не годился – и враждебный гений

Его душе не наложил цепей;

И не слыхал творец его молений,

И он погиб во цвете лучших дней;

И близок час… и жизнь его потонет

В забвенье, без следа, как звук пустой;

Никто слезы прощальной не уронит,

Чтоб смыть упрек, оправданный толпой,

И лишь волна полночная простонет

Над сердцем, где хранился образ твой!

1830

«Нередко люди и бранили…»

Нередко люди и бранили,

И мучили меня за то,

Что часто им прощал я то,

Чего б они мне не простили.

И начал рок меня томить.

Карал безвинно и за дело –

От сердца чувство отлетело,

И я не мог ему простить.

Я снова меж людей явился

С холодным, сумрачным челом;

Но взгляд, куда б ни обратился,

Встречался с радостным лицом!

1830

К *** (Будь со мною, как прежде бывала…)

Будь со мною, как прежде бывала;

О, скажи мне хоть слово одно;

Чтоб душа в этом слове сыскала,

Что хотелось ей слышать давно;

Если искра надежды хранится

В моем сердце – она оживет;

Если может слеза появиться

В очах – то она упадет.

Есть слова – объяснить не могу я,

Отчего у них власть надо мной;

Их услышав, опять оживу я,

Но от них не воскреснет другой;

О, поверь мне, холодное слово

Уста оскверняет твои,

Как листки у цветка молодого

Ядовитое жало змеи!

1831

«Кто в утро зимнее, когда валит…»

Кто в утро зимнее, когда валит

Пушистый снег и красная заря

На степь седую с трепетом глядит,

Внимал колоколам монастыря;

В борьбе с порывным ветром этот звон

Далеко им по небу унесен

И путникам он нравился не раз,

Как весть кончины иль бессмертья глас.

И этот звон люблю я! – Он цветок

Могильного кургана, мавзолей,

Который не изменится; ни рок,

Ни мелкие несчастия людей

Его не заглушат; всегда один,

Высокой башни мрачный властелин,

Он возвещает миру всё, но сам –

Сам чужд всему, земле и небесам.

1831

К *** (Ты слишком для невинности мила)

Ты слишком для невинности мила,

И слишком ты любезна, чтоб любить!

Полмиру дать ты счастие б могла,

Но счастливой самой тебе не быть;

Блаженство нам не посылает рок

Вдвойне. – Видала ль быстрый ты поток?

Брега его цветут, тогда как дно

Всегда глубоко, хладно и темно!

1831

К *** (Всевышний произнес свой приговор)

Всевышний произнес свой приговор,

Его ничто не переменит;

Меж нами руку мести он простер,

И беспристрастно всё оценит.

Он знает, и ему лишь можно знать,

Как нежно, пламенно любил я,

Как безответно всё, что мог отдать,

Тебе на жертву приносил я.

Во зло употребила ты права,

Приобретенные над мною,

И, мне польстив любовию сперва,

Ты изменила – бог с тобою!

О нет! я б не решился проклянуть!

Всё для меня в тебе святое:

Волшебные глаза, и эта грудь,

Где бьется сердце молодое.

Я помню, сорвал я обманом раз

Цветок, хранивший яд страданья

С невинных уст твоих в прощальный час

Непринужденное лобзанье;

Я знал: то не любовь – и перенес;

Но отгадать не мог я тоже,

Что всех моих надежд, и мук, и слез

Веселый миг тебе дороже!

Будь счастлива несчастием моим

И, услыхав, что я страдаю,

Ты не томись раскаяньем пустым,

Прости! – вот всё, что я желаю…

Чем заслужил я, чтоб твоих очей

Затмился свежий блеск слезами?

Ко смеху приучать себя нужней:

Ведь жизнь смеется же над нами!

1831

«Сижу я в комнате старинной…

Сижу я в комнате старинной

Один с товарищем моим,

Фонарь горит, и тенью длинной

Пол омрачен. Как легкий дым,

Туман окрестность одевает,

И хладный ветер по листам

Высоких лип перебегает.

Я у окна. Опасно нам

Заснуть. – А как узнать? быть может,

Приход нежданный нас встревожит!

Готов мой верный пистолет,

В стволе свинец, на полке порох.

У двери слушаю… чу! – шорох

В развалинах… и крик! – но нет!

То мышь летучая промчалась,

То птица ночи испугалась!

На темной синеве небес

Луна меж тучками ныряет.

Спокоен я. Душа пылает

Отвагой: ни мертвец, ни бес,

Ничто меня не испугает.

Ничто… волшебный талисман

Я на груди ношу с тоскою;

Хоть не твоей любовью дан,

Он освящен твоей рукою!

1831

Песня

Желтый лист о стебель бьется

Перед бурей:

Сердце бедное трепещет