За все надо платить - [49]

– Вот я и спрашиваю, сколько он тебе заплатил за удовольствие.

– Нисколько, – спокойно ответила она, садясь в кресло напротив.

– Значит, бесплатно дала, – констатировал Михаил Владимирович. – А зачем? Я бы еще понял, если бы за деньги. Ну, может, я тебе мало денег даю, тебе не хватает на какие-то покупки, а попросить ты стесняешься. Я бы это понял. А так – зачем? Чего тебе не хватает? Неприятностей? Скандалов тебе хочется? Ну, объясни же мне, зачем ты это сделала.

Катя подняла на него глаза и молча уставилась куда-то в середину переносицы. От этого взгляда Шоринову стало неуютно.

– Молчишь?

– Молчу.

– Сказать нечего?

– Нечего, – подтвердила она как ни в чем не бывало. – Ты все говоришь правильно.

– Значит, ночевал?

– Ночевал.

– И денег не дал?

– Нет, не дал.

– Странно. – Он демонстративно пожал мощными плечами. – Он же знает, что ты шлюха, проститутка, содержанка. Таким, как ты, полагается платить. Он что же, правил не знает?

– Знает. – Она улыбнулась. – Но он любит их нарушать.

– А ты? Ты сама знаешь правила?

– Знаю. Раз ты меня содержишь, я не должна иметь дела с другими мужчинами. Правильно?

– Правильно, – буркнул он.

Скандал не вытанцовывался. Интересно, почему она его совсем не боится? Ведь за такие фокусы в одну секунду можно лишиться всего – квартиры, ежемесячных выплат на помощь семье. Михаил Владимирович начал злиться. Что она о себе воображает, мелкая потаскушка?

– Значит, так, – начал он. – Реши, пожалуйста, раз и навсегда, кто твой хозяин. Если я – будь любезна извиниться, и впредь чтобы ноги его здесь не было. Встречаться с ним не будешь. Если он – завтра же выметайся из квартиры к чертовой матери, возвращайся в свой многодетный бардак и крутись там как хочешь.

Не хочет оправдываться и врать, мстительно подумал Шоринов, пусть извиняется. Вот тут-то он ей покажет, что такое хозяин и его собака. Он ее заставит на коленях ползать, ботинки его целовать. Такое унижение ей устроит – век не забудет и повторения не захочет.

– Ладно, – неожиданно ответила Катя. – Я подумаю, решу и скажу тебе. А пока я думаю и решаю, я могу пожить здесь?

Она улыбнулась весело и снисходительно, как улыбаются детям, когда они пытаются заставить взрослых вести себя по ребячьим правилам. Этого Шоринов вынести уже не мог и взорвался.

– Сука! – заорал он. – Дешевая сука! Ты что себе позволяешь? Берешь у меня деньги, а сама под моим носом мужиков водишь? В этом твоя благодарность?

– Ну что ты распсиховался, Дусик? – невозмутимо ответила она. – Коля мне нравится, я нравлюсь ему, он хочет на мне жениться. Между прочим, он сделал мне предложение.

– И что? – внезапно осипшим голосом спросил Шоринов. – Ты его приняла?

– Я обещала подумать. Дусик, милый, это же все к лучшему. Он женится на мне, я перееду к нему, освобожу тебе квартиру. И тебе уже не нужно будет каждый месяц давать мне деньги. Как говорится, леди с фаэтону – пони легче. Зачем так нервничать?

– А я? – глупо спросил Михаил Владимирович, еще не понимая, что она обвела его вокруг пальца и повернула разговор в совершенно невыгодную для него колею. – А я как же?

– Что – ты? А ты найдешь себе другую, из более благополучной семьи, на которую у тебя не будет уходить столько денег. Всем выгодно.

– Какую другую?! – взвился он. – Я не хочу другую! Я тебя нашел, я тебя содержу, плачу твоей семье. Почему я должен тебя отдавать какому-то проходимцу?

– Ах, ты другую не хочешь? – протянула она, недобро улыбаясь. – Тогда терпи, миленький. Если я тебе не нужна – отпусти с миром и не скандаль по пустякам. Если нужна – веди себя прилично. Я же не устраиваю истерик по поводу того, что ты ночуешь всегда у себя дома. Мало того, что ты спишь со своей женой, так ты и днем шляешься неизвестно где, я же тебя не караулю и не проверяю, мало ли с какими девками ты время проводишь. Я хоть раз заикнулась об этом? Я свое место, миленький, очень хорошо знаю. И ты свое знай. Не хочешь другую – бери что дают.

– Мерзавка, – обессиленно простонал он.

Ну как она его подловила, а? Хитра, сучка. Не признаваться же ей, в самом деле, что у него уже давно проблемы с сексом, что лет пять назад он уже решил было, что превратился в полного импотента, и только рядом с ней ожил. Дома ночует! Приличия он соблюдает, а с женой не спит уже много лет. Но разве можно Кате об этом говорить? Здоровый мужчина должен исполнять свой супружеский долг как минимум до шестидесяти пяти лет, а то и до семидесяти, совершенно независимо от того, влюблен он в жену или нет. Правила есть правила, их надо соблюдать. Если не можешь заставить себя удовлетворить жену, значит, слабак, импотент. Или дурак, что не лучше. Другую! Где ее взять-то, другую, чтобы все исправно стояло при взгляде на нее? И потом, есть еще один щекотливый момент. Катя обходится ему дешевле, чем обойдется любая другая содержанка. Ну сколько он на нее тратит? Штуку дает каждый месяц на хозяйство, на продукты, покупки там всякие, еще на штуку примерно делает ей подарки, покупает белье, одежду. И две штуки – на семью. Итого четыре тысячи долларов в месяц. Где за такие деньги найти молодую сексуальную телку, чтобы дома сидела и компаний никаких не водила? Обыщешься. Нынешние девахи к домашней жизни вкуса не имеют, их в ночные клубы водить надо, в рестораны, на курорты дорогие возить. Но хуже всего то, что они совершенно не переносят спокойного одинокого затворничества. Посели такую в отдельную квартиру – завтра же там начнут собираться всякие обкуренные шизики и прочая мразь. А послезавтра, узнав поподробнее про богатенького любовника, еще и наезжать примутся, хлопот не оберешься. Нет, Катерина – сокровище, таких поискать. Нельзя с ней расставаться. Тогда что же остается? Дать ей волю, пусть трахается с Саприным? Знать и терпеть? Ну уж нет. Расчет – расчетом, но и самолюбие иметь надо.