За все надо платить - [130]

– И чего дальше? – спросил Селуянов, отхватывая ножом изрядный кусок запеченной свинины.

– А дальше посмотрим, – неопределенно ответила она. – Арестовывать Саприна мы все равно не можем – не за что. На территории нашей страны он ничего эдакого не натворил, о чем нам было бы известно. Может быть, Денисов свяжется со своим другом Кнепке из Вены, тот пойдет в полицию, и дальше все потечет по официальным каналам, если австрийская полиция захочет, конечно. Посольство, МИД, Интерпол и так далее.

– А если его спровоцировать на что-нибудь, чтобы был повод арестовать?

– Коля, перестань играть в Робин Гуда, – поморщился молчавший до этого Игорь Лесников. – У нас висит Карина Мискарьянц, и нам нужно найти ее убийцу. А это совершенно точно не Саприн. Оставь его в покое.

– Кстати, Игорек, а как убийство депутата? Прояснилось что-нибудь? – спросила Настя.

– Пока на том же месте. Ни тпру ни ну, – вздохнул Лесников. – Давайте выпьем.

– За что пьем? – с готовностью откликнулся Коротков, разливая спиртное по рюмкам.

– За прекрасные, чудесные, необыкновенные случайности, благодаря которым нам удается хоть что-то раскрывать, – хмуро пошутил Игорь. – Я, например, нутром чую, что депутата убил Дроздецкий, но доказать не могу. Алиби железное. А представьте себе, как было бы здорово, если бы оказалось, что на АТС, которая обслуживает территорию, где живет Дроздецкий, в день убийства была какая-нибудь поломка. Дроздецкий и его приятель Голубцов в один голос утверждают, что Голубцов позвонил Дроздецкому домой и назначил время встречи и поездки на дачу. А оказалось бы, что этого никак не могло случиться, потому что все телефоны в том районе в тот день не работали. Уже можно было бы разговаривать предметно. Но бог, я чувствую, мне такую замечательную случайность не пошлет, и буду я колупаться с убийством депутата Самарцева до седых волос.

– Как ты сказал? – вдруг переспросила Настя. – Как фамилия человека, с которым Дроздецкий ездил за город?

– Голубцов Василий Викторович. Ты его знаешь?

– Да, – ответила она странным изменившимся голосом. – Голубцов. Конечно, Голубцов. Живет на Больших Каменщиках. Все, Игорек, Дроздецкий – твой.

Лесников поставил полную рюмку на стол и внимательно посмотрел на Настю.

– Не шутишь?

– Не шучу. Бери в оборот Славку Дружинина из Южного округа. Он слабый, он расколется. Голубцов попал в свидетели по делу об изнасиловании девочки как раз в тот день, когда якобы ездил на дачу с Дроздецким. И он попросил Дружинина убрать его имя из всех документов. А Дружинин попался. Вот черт! Хороший же парень! И опер толковый. Жалко, что продался.

– Насчет Дружинина не ошибаешься? Уверена?

– Уверена. Ребята, изучайте компьютер как следует, а то и вы попадетесь.

– Господи, ну и шутки у тебя! – замахал руками Коротков. – Типун тебе на язык. А при чем тут компьютер?

– Дружинин залез в мою квартиру и стер из компьютера фамилию Голубцова. Но у него на работе в машине стоит старая версия «Norton», при включении на обеих панелях появляются корневые каталоги, а ему и в голову не пришло проверить, какая версия стоит у меня в компьютере, просто потому, что он вообще в этом не разбирается. При той версии, с которой он привык работать, невозможно при включении компьютера определить, с какими файлами работал пользователь перед тем, как выключить машину. Но Славка ничего в компьютере не понимает, кроме того, как его включить, как набирать текст в «лексиконе» и как в «морской бой» играть. На всякие глупости типа каталогов на панелях он и внимания не обращает. А у меня на левой панели идет текущий каталог, то есть тот, с которым работали перед выключением. То-то Лешка и удивился: на машине два дня подряд работал только он, а при включении на левой панели оказались мои файлы. Если бы Дружинин был чуть-чуть грамотнее, он бы запомнил, что было на панели, когда он включил машину, и вернул бы все в исходное состояние. А он книжками пренебрегает. Результат, как видите, печальный.

– Все это замечательно, – заметил Лесников, – а доказывать-то как будем? Ведь Дружинин не дурак, чтобы признаваться.

– Как доказывать – я придумаю, не бери это в голову, – пообещала Настя. – Ведь вы меня для этого держите.

– Да уж, конечно, не для того, чтобы ты нам еду готовила, – встрял Селуянов. – Чего-то твой благоверный долго не едет.

Внезапно Настя расхохоталась. Сыщики недоуменно переглянулись, потом молча выпили и дружно покачали головами. Нет, никогда им не понять Анастасию Каменскую. И как у нее голова устроена?

* * *

Сидя в машине рядом с Алексеем, Настя молча курила, уставившись невидящими глазами куда-то в окно. Она вспомнила о Дружинине и снова рассмеялась.

– Ты чего? – повернулся к ней Леша. – Смешинка в рот попала?

– Ага. – Она отерла выступившие от смеха слезы. – Вспомнила, как отчитывала своего старикашку из конторы за то, что его люди ко мне в квартиру залезли. Господи, каким голосом я с ним разговаривала!

– А что смешного? – не понял Чистяков.

– Да это вовсе не его люди сделали. Но я это только сегодня поняла, а гнева праведного сколько было! Представляю, какой шорох у них в конторе поднялся из-за этого. Нарочно не придумаешь.