За все надо платить - [39]

— У тебя пять минут.

Кили захлопнула за собой дверь и посмотрелась в зеркало, висящее на стене в коридоре. Для этой встречи она оделась очень тщательно. На ней был черный габардиновый брючный костюм. Кили выбрала его отчасти для того, чтобы напомнить Морин Чейз, что она в трауре, а отчасти потому, что это был самый элегантный наряд в ее гардеробе. Она осмотрела свои ногти, покрытые светлым лаком. Впервые она сделала маникюр с тех пор, как родилась Эбби, и тщательно уложила феном свои светлые, с серебристым отливом волосы. Жаль только, что ей так и не удалось проглотить ни крошки за завтраком.

Спустившись вниз, Кили невольно улыбнулась при виде Эбби. Девочка не отрывала глаз от ярких фигурок, мелькавших на экране телевизора, что-то лепетала на своем детском языке и взвизгивала от восторга. Кили бросила нетерпеливый взгляд на часы. Она уже готова была снова подняться и накричать на Дилана, когда до нее донеслись тяжелые шаги сына, спускавшегося по лестнице.

Он спустился в той же одежде, что была на нем вчера, — мятой, грязной, не совсем просохшей. Ей хотелось выбранить его, велеть ему переодеться, но она решила не откладывать встречу с окружным прокурором, опасаясь окончательно потерять кураж.

— Ладно, Дилан, — сказала она. — Я оставила для тебя завтрак на кухне. Обязательно поешь, а потом вынь Эбби из манежа и дай ей побегать. Но ни в коем случае не упускай ее из виду!

— Ясно, — раздраженно огрызнулся Дилан.

— Если позвонят из конторы доктора Стоувера, передай им, что мы хотим договориться о встрече. Я им перезвоню, когда вернусь.

Дилан шумно и нетерпеливо вздохнул.

— Я скоро вернусь, — пообещала Кили.

— А куда ты? — спросил он.

Она помедлила, но решила, что он имеет право знать.

— Я собираюсь встретиться с окружным прокурором, мисс Чейз. Мое терпение лопнуло. Я потребую от нее объяснений по поводу всего этого.

— Она скажет, что ты с ума сошла.

Кили нахмурилась.

— Спасибо за доверие.

Дилан пожал плечами.

— Извини, — пробормотал он и тихо добавил: — Спасибо, мам.

Давно она не слыхала от него добрых слов, и теперь они согрели ей душу. Кили хотела поцеловать его на прощание, но он отстранился и покачал головой. Что ж, нельзя требовать слишком многого. Кили вздохнула, еще раз поцеловала на прощание Эбби и вышла из дому.

Контора окружного прокурора располагалась на четвертом этаже здания суда. Когда Кили выходила из лифта, она наткнулась на красивого молодого человека с бронзовыми завитками на голове, которого видела в конторе Лукаса. Он вежливо посторонился, давая ей выйти, и опять ее поразили эти глаза цвета морской волны, столь странно выглядевшие на коричневом лице с африканскими чертами. Сейчас лицо молодого человека было хмурым и озабоченным. Он вошел в лифт и нажал кнопку, не встречаясь взглядом с Кили.

Войдя в приемную окружного прокурора, Кили остановилась перед столом, ожидая, пока секретарша Морин Чейз оторвется от телефона, а та, рассеянно почесывая голову обратным концом карандаша, доказывала взволнованному собеседнику, что ее начальница сейчас занята, но до конца дня непременно перезвонит. Кили невольно позавидовала ее компетентности, понимая, что пробиться через нее будет очень трудно. Наконец молодая женщина повесила трубку, и Кили призвала на помощь все свое самообладание.

— Меня зовут Кили Уивер. Я пришла поговорить с мисс Чейз.

Секретарша взглянула на календарь, испещренный карандашными пометками.

— Вам назначено? — спросила она.

— Мне нужно обсудить с ней довольно срочное дело. Только что возникшее, — пояснила Кили.

— Извините, но у нее весь день расписан по минутам. Если хотите записаться на прием…

— Но я не могу ждать! Это много времени не займет, уверяю вас.

Привычная к адвокатским баталиям секретарша осталась невозмутимой.

— Сожалею, но я ничем не могу вам помочь, — отрезала она.

У Кили сжалось сердце. Она не могла вернуться домой и сказать Дилану, что ей так и не удалось встретиться с Морин Чейз. Отчаянно подыскивая в уме какие-то убедительные доводы, она окинула взглядом стол и заметила на нем фотографию малыша в крохотной бейсболке с кокардой легендарной команды «Иволги».

— Это ваш сын? — спросила она.

— Да. — Секретарша повернулась лицом к Кили. — Только не начинайте мне рассказывать, что у вас тоже есть сын и у него неприятности! Потому что ко мне каждый день приходят матери, и у всех одна и та же проблема. Обратитесь к своему адвокату, а уж он пусть поговорит с прокурором.

Смущенная тем, что ее уловка оказалась столь прозрачной, Кили тем не менее решительно продолжала:

— Послушайте, я знаю, что многие хотят поговорить с мисс Чейз, а ваша работа состоит в том, чтобы их отсеивать. Но я прошу только об одном: сообщите ей, что я здесь.

— Вы требуете невозможного, — возразила секретарша. — Я действительно всего лишь делаю свою работу. Если бы я беспокоила мисс Чейз по поводу всех… ненормальных, которые хотят видеть ее немедленно, я потеряла бы эту работу, вам понятно? — Она вытянула палец с длинным ногтем, накрашенным красным лаком, и указала на фотографию ребенка на столе. — Ему надо что-то есть, поэтому я должна работать. Пожалуйста, не заставляйте меня вызывать охрану.