За того парня… - [37]

3

С утра пятого дня войны сержанта Артура Любимова прохватила медвежья болезнь, они не мог ни на шаг отойти от спасительных кустиков. Четыре предыдущих дня войны молодой парень питался, как мог и чем мог. Он пил речную воду, ел, что попадется под руку или вообще ничего не ел, и ему было хотя бы что. Его молодой желудок справлялся со всем, что получал на завтрак, обед и ужин и даже не бунтовал. Но когда речь зашла о дневном отдыхе, то он решил серьезно взбунтоваться. Одним словом, как только сегодня утром Артур проснулся, то он не мог уже покинуть этих проклятых кустиков. Только выпрямится и поднимет штаны, полагая, что желудок полностью освободился, но уже после первого шага он снова летел под этот же куст, на полном ходу сдергивая штаны.

Лионелла предлагала ему какие-таблетки, но они совершенно ему не помогали. Желая не демаскировать временную партизанскую землянку. Артур все далее и далее от нее отходил, тщательно уничтожая следы своего пребывания под кустиками. Он настолько этим делом увлекся, что без какого-либо оружия так далеко отошел от лагеря, что перестал слышать голоса детворы и взрослых людей. Все чаще и чаще Артуру казалось, что он слишком приблизился к лесной дороге. Иногда с той стороны ему слышался гул двигателей грузовиков и мотоциклов, а иногда и голоса людей. Артур злился, но ничего не мог поделать с желудком и болями в животе, продолжая сидеть под кустами.

Когда Артур на двенадцатый и тринадцатый раз устроился под кустиком со спущенными штанами и на малую долю секунды от боли в животе прикрыл глаза, то внезапно почувствовал удар палкой по своей голой заднице. От полной неожиданности и со спущенными штанами он поднялся на ноги и в двух шагах от себя увидел дремучего старика мухомора с бородой лопатой и здоровенной клюкой в руках. Старик стоял перед ним, спокойно смотрел ему в глаза, и на хорошем немецком языке произнес:

— Ты чего парень по кустом кукуешь? Чай от своей части отстал? А оружие твое где?

Сержант Артур Любимов был в одежде немецкого обер-ефрейтора, но со спущенными штанами, он так и застыл в неподобающей военному человеку позе перед этим бравым стариканом. К тому же парень в сей момент прямо-таки ощущал, как забурлившая в его теле злость вытесняла недавнюю так мучившую его боль в желудке, да и медвежья болезнь прекращалась, словно ее никогда не было. Тогда Артур нагнулся и спокойно подтянул свои форменные немецкие штаны. Затем он принял позу, от которой старик попятился назад, приговаривая, опять-таки на немецком языке:

— Но-но, не балуй! И нечего тебя выглядеть нечистью злодеем. Знаю я, что ты сержант Красной Армии Артур Любимов, а не немец.

Только эти слова старика остановили парня от прыжка на старика и желания сломать ему шею. Несколько ошеломленно Артур посматривал на него, желая получить объяснения тому, откуда он знает его настоящее имя и красноармейское звание. Но старик молчал, словно упрямый старый пень, он не торопился с какими-либо объяснениями. Тут парень вспомнил о своей способности читать чужие мысли, но при попытке проникнуть в сознание этого старика столкнулся с монолитной скалой. От растерянности и непонимания возникшей ситуации сержант Артур Любимов не знал, что ему теперь делать.

— Вот, и правильно! Охладись поначалу, может быть, хорошая мысля, тебе в голову придет. А то сразу бросаться на человека и шею ему ломать собираешься. Не хорошо это, мил человек, не хорошо! С человеком сначала поговорить нужно, узнать, что он думает и почему тебя по голой заднице палкой бьет, а не по голове?! Я хорошо понимаю, что сегодня тяжелые и плохие времена для разговоров, но без разговора никуда не уйдешь. Да и очень плохое место ты для схрона выбрал. Очень плохое, его полицаи из ближайшей деревеньки хорошо знают и за ним приглядывают. Вот и решил я встретиться с тобой, сержант Любимов, и переговорить на эту тему. А зовут меня Кирилл Терентич, я вместе с Алексеем, погибшим Ксениным мужем, лесником здесь работаю.

Артур очень обрадовался последним словам лесника Кирилла Терентьевича, так как эти слова многое ему разъясняли. Ни один другой человек не смог бы к нему в лесу так близко подойти и палкой так неожиданно ударить. А главное, он понимал, что именно такой человек ему был и нужен для того, чтобы ему на руки передать раненого капитана НКВД Лазарева. Он всерьез подумывал о том, что когда Михаил поднимется на ноги, то он тут же займется организацией партизанского отряда. Тогда лесник Кирилл Терентьевич станет ему реальной подмогой в этом деле. Да и женщины и дети будут в надежных руках. Эти мысли мгновенно пролетели в голове у сержанта Любимова, он вытянулся по-военному и отрапортовал:

— Сержант Рабоче-крестьянской Красной армии Артур Любимов. А где эти полицаи, которые нами интересуются, то подавайте их мне сейчас. Я с ними на месте разберусь.

Кирилл Терентич с интересом посмотрел на вытянувшегося перед ним молодого парня и, как бы сомневающаяся, покачал головой:

— Все-таки что-то в тебе сержант Артур Любимов не то! Выглядишь ты русак русаком, но дух в тебе какой-то закордонный. Да и немецкая форма на тебе сидит, словно влитая и по тебе сшита. Да и почему-то по чужим головам и сознаниям любишь ползать. Давненько в наших местах я не встречал таких людей, как ты. Давненько! Но будет время, поговорим и на эту тему, тогда и во всем разберемся. Главное, ты нам не враг и происхождением имеешь самое что ни есть нашенское, рабоче-крестьянское. А сейчас Артур Любимов пойдем к твоим, будем перевозить их на новое место, пока беда не случилась.