За того парня… - [28]

Примерно, еще через час снова заскрипела и простонала дверь Артурова каземата. В этот момент он лежал на топчане и пытался хотя бы на пару минут забыться во сне. Но все это время Алексей Карпухин забавлял его разговорами о вариантах побега. Бежать из каземата вообще-то можно было, но с убийством конвоиров, которыми обычно назначались молодые двадцати или двадцати одного года красноармейцы. Но убивать своих парней, на это рука у Артура не поднималась.

Когда послышался скрип открываемой двери, то сержант Любимов повернул голову вправо и увидел ладно скроенного лейтенанта в армейской форме. Причем, форма лейтенанта сразу же бросалась в глаза, она была чистой и даже отутюженной. Пока Артур Любимов протирал кулаками слезящиеся глаза, лейтенант ловко щелкнул каблуками сапог и представился:

— Лейтенант Малютин. Командир сказал, что у меня появился брат, которого утром расстреляют перед строем. Правда, он так и не сказал, за что?

К этому моменту сержант Артур Любимов вскочил с топчана и выпрямился по стойке смирно и отрапортовал:

— Товарищ лейтенант, сержант Артур Любимов явился для того, чтобы передать вам привет от филина.

— От филина говоришь? Интересное получается дело! Я только что с ним встречался, а он ни словом о тебе не обмолвился, сержант.

Артур хорошо понимал, что сейчас лейтенант Малютин его проверяет. Но в данную минуту у него в руках ничего не было такового, чтобы подтвердить свою личность, доказать, что он простой сержант Красной Армии и что он нуждается в его помощи. К тому же лейтенант, как Артуру показалось, ничего не знал о существовании его напарника, сержанта Алексея Карпухина. Поэтому Артур в спокойной и неторопливой манере рассказал лейтенанту о себе, сержанте Алексее Карпухине, о возникшей ситуации на фронте и о своем задании по информированию штаба обороняющихся войск Брестской крепости. В заключении он рассказал о капитане Лазареве, о его перехвате немцами, пытках и его совете. Закончив говорить Артур Любимов продолжал стоять в положении смирно, словно ожидал дальнейших распоряжений со стороны лейтенанта Малютина.

Некоторое время Малютин помолчал, а затем протянул:

— Да-а-а, вот оказывается, какие наши дела! А нам здесь политруки всю голову просверлили рассказами о том, что Красная Армия на подходе и вот-вот разобьет немцев. Ну, да все равно, это же наша родина и за нее надо постоять, недаром же мы этому учились и к этому готовились. Пока есть патроны будем драться, а вот, что касается вас двоих, сержант, то тут дело сложное. Помочь-то вам бежать, я помогу, но уходить-то вам придется на польскую сторону, за Буг. Когда был оперуполномоченным полка, то мог бы все делать, а сейчас я командую взводом, обороняющимся по берегу Буга и это есть моя зона ответственности. Так, что готовьтесь сержанты, сам за вами чуть позже приду.

Никогда так медленно не тянулось время для сержанта Артура Любимова. Непонятно по какой причине, но во время ареста с него не сняли наручных часов и, когда он поглядывал на их циферблат, то стрелка упрямо придерживалась одной и той же цифры часа. Примерно часов в одиннадцать вечера дверь каземата проскрипела, на пороге снова появился улыбающийся лейтенант Малютин, который радостно сообщил:

— Майор Гаврилов после разговора с вами обоими, сержант, уверен в том, что ни какие вы не предатели, но вашими рассказами смущения среди красноармейцев не намерен сеять. Поэтому свой приказ о вашем расстреле не намерен отменять, но разрешил мне вам помочь бежать в Польшу. Так, что собирайтесь, хлопцы, берите в руки котелки и айда на берег Буга собирать воду для медсанчасти.

Вторая ночь войны выдалась совершенно безлунной. Короткая цепочка бойцов с посудой под воду медленно, где ползком, а где короткими перебежками, пробиралась к берегу реки. Время от времени наблюдатели с немецких позиций пускали в небо осветительные ракеты, которые медленно падали в воды реки, освещая различные участки фронта. Изредка немецкие пулеметы наиболее подозрительные и тихие места простегивали очередями МГ-34 или МГ-42. Сержанты Любимов и Карпухин оказались в третьей или даже четвертой очереди подносчиков воды. Они вместе со своими товарищами начали выдвигаться на берег Буга, когда в окопы взвода лейтенанта Малютина вернулась вторая группа. И именно их группе не повезло, немцы заметили их продвижение к берегу и открыли по ним перекрестный пулеметный огонь.

Тут же послышался голос лейтенанта Малютина, который командовал:

— Третьей группе подносчиков воды отбой! Повтор попытки — завтра в то же самое время, а сейчас возвращайтесь на места своего дислоцирования.

Ни один боец этой третьей группы подносчиков воды так и не заметил, как два красноармейца из их группы легкими тенями скользнули к берегу реки и одним нырком, но без единого всплеска скрылись в темных речных водах. Мысленное общение позволяло обоим сержантам не потерять друг друга в этих бурых и непроглядных речных водах. Семь минут им потребовалось для того, чтобы переплыть реку и спрятаться в прибрежном ивняке польского берега, а над их головами курили и вполголоса переговаривались немецкие пулеметчики. Горящие сигареты позволяли Артуру и Алексею отлично ориентироваться в ночном темени, когда они скрытно подбирались к одному из пулеметных гнезд. Они замерли в трех шагах от пулеметного гнезда, некоторое время наблюдали за поведением его немецких обитателей. Прежде всего, пулеметчиков оказалось три человека, — стрелок, второй номер и подносчик патронов, это несколько усложняло их задачу.