За тихой и темной рекой - [56]
— То есть…
— Ваше высокопревосходительство. Моё подозрение падает на титулярного советника Белого.
— Вы в своём уме?! — Голос Баленского едва не сорвался на крик. — Вы понимаете, кого смеете обвинять? Проверяющего из столицы! Высшие инстанции! И в чём? В уголовщине! Вы думаете, кто-то захочет свою карьеру променять на побрякушки, пусть даже и такие дорогие, как у Мичурина?! Да вы спятили, батенька!
— Я не сказал, что господин Белый лично занимался данной деятельностью. Тем более что последние преступления он никак не мог совершить, потому, как он в Марковской теперь…
— Вот, видите. — Алексей Дмитриевич радостно всплеснул руками. По крайней мере так себе представила его дочь. — У него имеется… как это на вашем профессиональном языке?
— Алиби.
— Точно! Алиби. И документ, подтверждающий полномочия. Из Петербурга.
— Однако, — не сдавался Киселёв. — я повторюсь, он мог сам лично не принимать участия в акциях. Но руководителем, организатором — вполне.
— Я про Фому, а вы мне про Ерёму! Владимир Сергеевич, миленький, бросьте, выкиньте эту блажь из головы! Документы есть? Есть!
Подтверждают личность Белого? Подтверждают! Всё! Ещё не хватало, чтобы по вашей милости у нас появились проблемы! Ищите в другом месте. Других людей. Я же не отрицаю вашей гипотезы. Ищите среди прибывших тем же пароходом. На телеге, на тарантасе приехавших. Бог в помощь! Что с моей стороны, готов помочь. Но прошу, дайте спокойно завершить инспекцию, и пусть господин Белый едет себе в столицу!
Анна Алексеевна кинулась наверх, в свою комнату. Сердце гулко стучало. Конечно, папенька во многом прав. Но девушке отчего-то хотелось верить господину Киселёву. Вот как? Олег Белый — разбойник! Как интересно! Она, раскинув словно крылья руки, упала на кровать. А что, если и впрямь — разбойник? Современный Робин Гуд? Забирает у богатых, раздаёт беднякам? Недаром купчишка Мичурин ограблен. И правильно! Нечего ставить себя выше других. И дочку свою, чернавку, тому же учит. А если не Робин Гуд? Дубровский? Конечно, Дубровский! С такими глазами он может быть только героем пушкинской строки! Как романтично!
… Только Индуров оставил её в покое, как возле порога снова послышался шум. Она было решила, что вернулся штабс-капитан, но крик отца заставил её броситься к окну.
На Кириллу Игнатьевича напали двое. Полина Кирилловна хотела крикнуть, но голос сорвался на хрип, горло сдавило удушьем. Рука, вцепившаяся в подоконник, дрогнула, задела горшок с цветком, и тот, с хлопком, разлетелся близ ног грабителей. Они со всех ног кинулись прочь. Дальше Полина Кирилловна ничего не помнила — она очнулась в кровати от резкого запаха нашатыря. Отец стоял рядом, держал руку дочери в своей и нежно её поглаживал. Вид у него был испуганный.
— Папа… Как же так, папа?
— Уезжать тебе нужно из города… — Кирилла Игнатьевич расстегнул верхнюю пуговицу шёлковой сорочки. — Чует моё сердце, неладно у нас.
Полина Кирилловна резко поднялась с постели.
— Вы меня хотите отправить? И когда?
— Завтра, — Кирилла Игнатьевич направился к выходу. — Поедешь к тётке Серафиме. Там поживешь покуда…
Тётка Серафима, младшая сестра покойной матери, проживала в Тульской губернии. Раньше Полина Кирилловна поехала бы с превеликим удовольствием. Как же, недалеко от столицы. Можно было б тётку уговорить посетить Петербург. Теперь же покидать Благовещенск никак не входило в планы девушки.
Полина Кирилловна решительно мотнула головой:
— Я не поеду!
— Точка! — жёстко толкнул дверь отец и пошел из спальни дочери.
Но та задержала его:
— Вы не можете так со мной! Папа, я всегда вас слушалась. Но сейчас — нет, я не могу.
Кирилла Игнатьевич с удивлением посмотрел на дочь.
— Полина, мне тоже не хочется, чтобы ты уезжала, но… Мы живём в этом городе с его основания. Здесь всякое бывало. И за золото убивали. И грабили. И, чего скрывать, насильничали. Но никогда, заметь дочка, никогда не нападали на человека близ его дома! А теперь что? Я в родных стенах боюсь оставаться. Бубнова Кузьму прямо в спальне зарезали. Купцу Митяеву окна выбили! Сегодня меня чуть не на родном крыльце раздели! А завтра? Город наш наполовину из ссыльных, а для тех на бунт подняться, всё одно что…
Купец выругался. Полина Кирилловна со страхом смотрела на отца. Таким она его ещё никогда не видала. Нервный, несдержанный, взъерошенный. Тот, поняв, что сказал лишнее, резко развернулся и ушёл. Полина Кирилловна пыталась собраться с мыслями. Уехать? Если бы с Олегом Владимировичем, да хоть сейчас… Нет. Она никуда не поедет. По крайней мере, до тех пор, пока не увидит господина Белого.
В гостиной послышался треск загорающихся дров. «Папа разжёг камин», — поняла девушка. Она пошла к отцу. Тот смотрел на огонь, крупно глотая из толстостенного бокала коньяк. Девушка присела рядом. Молчание нарушил отец:
— Приказывать не стану, ты у меня уже взрослая. Но, будь жива мать, она бы поддержала меня. — Кирилла Игнатьевич оторвал взгляд от огня и повернулся в сторону дочери. — Замуж бы тебе… За полковника. Да в столицу. Нарожала бы мне внуков…
— Так, — девушка тут же отреагировала шуткой, — все полковники женаты. За мной только поручики, корнеты да капитаны ухлёстывают.
Два случайно познакомившихся человека неожиданно узнают, что их отцы пропали без вести в составе геолого-разведывательной экспедиции 1969 года в Забайкалье. Причина пропажи экспедиции в те годы не была установлена. Дети пропавших геологов решают предпринять попытку найти останки экспедиции спустя сорок лет. Но вскоре после начала поисков новые знакомые и их друзья сталкиваются с некой группой лиц, которые всеми способами, вплоть до убийства, пытаются помешать раскрытию тайны. Одновременно выясняется, что истинной целью экспедиции было выяснение причин появления в двух районах Амурской области брошенных, тщательно обработанных гранитных блоков – остатков неких пирамидальных объектов, схожих с пирамидами Египта, Боливии, Китая…
Петроград, лето 1918 года. Убит председатель Петроградской ЧК.Главные герои романа, питерские чекисты, неожиданно приходят к выводу: убийца действовал не один, и, судя по всему, они имеют дело с заговором. Кто же организатор заговора?Начинается расследование, но тут на пути следователей становится руководство Петрограда…
1944 год. Покушение на Адольфа Гитлера успешно состоялось. Фюрер мертв. Руководство рейха в лице Бормана, Геббельса и Геринга, воспользовавшись отсутствием в Берлине Гиммлера, принимает решение скрыть факт гибели Гитлера и на его место посадить заранее подготовленного двойника. Однако тут же перед верхушкой фашистской Германии встает ряд вопросов. Как строить внешнюю и внутреннюю политику «постгитлеровской» Германии? С кем из них лидеры Запада будут вести переговоры? И наконец, самый главный вопрос: кто будет контролировать «куклу»? Гиммлер не согласен с отведенной ему ролью статиста.
Понятие революция в сознании большинства людей является синонимом кровавого противостояния с братоубийством, разрухой, грабежами. Но в последний период все чаще в мире происходят так называемые мирные, цветные революции под красивыми и звучными названиями. Все подобные революции очень точно спланированы, хотя и считаются стихийными акциями. Организаторы протестных движений серьезно относятся к внешнему оформлению, точно ориентируясь на психологию среднего гражданина — ничего пугающего, никакой крови, никаких ужасов — цветы, шары, ленточки, флажки с символикой протеста.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.