За тихой и темной рекой - [177]
— Откапывать не станете?
— К чему? Индуров мёртв. Ваше задание выполнено, с лихвой! Так что, взятки гладки!
— А цирюльник?
— Японец-то? Найдём вам его. Никуда не денется. Более ему здесь не с кем контактировать. Так что особой опасности он теперь не представляет.
— Он — враг!
— Если вы ведёте речь к тому, чтобы остаться, то не выйдет. — Киселёв покачал головой. — А японца как поймаем, доставим к вам. Не беспокойтесь… А вот со старшим следователем-то как? Как же обещание?
— У меня предложение к господину Кнутову имеется. Надеюсь, вы поддержите.
Киселёв понимающе кивнул головой:
— Лучшей кандидатуры и не подобрать. Согласен.
— Его высокопревосходительству я доложу о своём решении сам. Лично. — Белый поднялся.
Киселёв тоже встал и, впервые перейдя на «ты» в общении с советником, произнес:
— Ни черта ты, Олег Владимирович, из нашего разговора не понял. Ну да бог тебе судья.
Станислава Валериановича Рыбкина, Хрулёва и его невесту отпевали в новой церкви. Вокруг кирпичного здания, по внешнему виду напоминавшего русские постройки времён Елизаветы Петровны, собралась огромная толпа. Желающих попрощаться с первым поэтом Приамурья набралось несколько тысяч человек.
Белый опоздал, потому с трудом протолкнулся в церковь. У самых дверей внутри помещения, где установили гробы, стояло несколько человек во главе с редактором «Амурских ведомостей» Кузьмой Петровичем Аршинниковым. Каждый из них держал в руках по пачке свежего номера газеты.
— Господа, — невнятно бормотал Кузьма Петрович, изредка смахивая со щёк слёзы и протягивая всякому, кого видел, газету. — Тут последнее стихотворение Станислава Валериановича. Берите, господа. Бесплатно. Последнее стихотворение. Бесплатно. Больше уже никто… Бесплатно. Последнее…
Белый вынул из протянутой руки лист «Ведомостей» и, не читая, сунул в карман. Пробиться к центру Олегу Владимировичу не удалось. Встав чуть в стороне, ближе к стене, советник печально всмотрелся в профиль Рыбкина и не узнал поручика. «Неужели это он? — Белый ещё раз недоверчиво взглянул на покойного. — Разве у него был такой острый нос? А щёки? Впалые? Разве у Рыбкина были такие впалые щёки?».
Молебен подходил к концу. Батюшка, покачивая кадилом, с молитвой обходил тела усопших. Олег Владимирович невпопад крестился, взглядом сопровождая священника. Вдруг рука советника в который раз поднялась и тут же замерла. Жар стёк по щеке на шею и неприятно проник внутрь сорочки.
В десяти шагах от него в окружении родителей стояла Анна Алексеевна. Лёгкая, шёлковая косынка скрывала лицо девушки, а вся фигура была полна скорби. Позади дочери губернатора скучал господин Стоянов.
Молебен закончился. В церкви установилась тяжёлая, вязкая тишина. Казалось, что до этого момента и Рыбкин, и Хрулёв с невестой ещё являются частью живого мира. И эта связь оборвалась. Все в единый миг ощутили, что их, усопших, действительно уже нет. Из глубины церкви раздалось всхлипывание. Кто-то застонал. Кого-то вынесли на улицу. Напряжение нарастало. Алексей Дмитриевич бросил взгляд на батюшку, мол, пора выводить людей из церкви. Тот кивнул и, подняв руку, хотел, было, отдать соответствующее указание, как вдруг над горечью и скорбью людской, отражаясь от стен и икон, взлетел чей-то звонкий юношеский голос:
Белый рванул ворот сорочки и, с трудом глотая тяжёлый воздух, покинул церковь одним из первых. Горечь сжимала горло, голова кружилась, а тело охватила неприятная вялость. Олег Владимирович прислонился к стене. От её прохлады немного полегчало.
Вот и семья губернатора появилась в дверном проёме. Первыми шли Баленский с супругой. За ними — Анна Алексеевна, которую сопровождал господин Стоянов с напускной скорбью в лице. «Обернись, — шептал Белый. — Ничего более не прошу. Только обернись. И ты поймёшь… Я молю тебя, обернись».
Девушка не могла его услышать. Слишком велико было расстояние до неё. Но обернулась. Их взгляды встретились. Его, умоляющий и усталый. Её, гневный и растерянный. Они смотрели друг на друга доли секунды, но этого было достаточно, чтобы Олег Владимирович понял: всё закончилось. Не тогда, когда он принёс прощальное письмо поручика. Закончилось сейчас. В сей момент. В сию секунду. Анна Алексеевна отвернулась, поправила косынку и, резко вскинув головку, направилась к губернаторской коляске.
Два случайно познакомившихся человека неожиданно узнают, что их отцы пропали без вести в составе геолого-разведывательной экспедиции 1969 года в Забайкалье. Причина пропажи экспедиции в те годы не была установлена. Дети пропавших геологов решают предпринять попытку найти останки экспедиции спустя сорок лет. Но вскоре после начала поисков новые знакомые и их друзья сталкиваются с некой группой лиц, которые всеми способами, вплоть до убийства, пытаются помешать раскрытию тайны. Одновременно выясняется, что истинной целью экспедиции было выяснение причин появления в двух районах Амурской области брошенных, тщательно обработанных гранитных блоков – остатков неких пирамидальных объектов, схожих с пирамидами Египта, Боливии, Китая…
Петроград, лето 1918 года. Убит председатель Петроградской ЧК.Главные герои романа, питерские чекисты, неожиданно приходят к выводу: убийца действовал не один, и, судя по всему, они имеют дело с заговором. Кто же организатор заговора?Начинается расследование, но тут на пути следователей становится руководство Петрограда…
1944 год. Покушение на Адольфа Гитлера успешно состоялось. Фюрер мертв. Руководство рейха в лице Бормана, Геббельса и Геринга, воспользовавшись отсутствием в Берлине Гиммлера, принимает решение скрыть факт гибели Гитлера и на его место посадить заранее подготовленного двойника. Однако тут же перед верхушкой фашистской Германии встает ряд вопросов. Как строить внешнюю и внутреннюю политику «постгитлеровской» Германии? С кем из них лидеры Запада будут вести переговоры? И наконец, самый главный вопрос: кто будет контролировать «куклу»? Гиммлер не согласен с отведенной ему ролью статиста.
Понятие революция в сознании большинства людей является синонимом кровавого противостояния с братоубийством, разрухой, грабежами. Но в последний период все чаще в мире происходят так называемые мирные, цветные революции под красивыми и звучными названиями. Все подобные революции очень точно спланированы, хотя и считаются стихийными акциями. Организаторы протестных движений серьезно относятся к внешнему оформлению, точно ориентируясь на психологию среднего гражданина — ничего пугающего, никакой крови, никаких ужасов — цветы, шары, ленточки, флажки с символикой протеста.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.