За тенью дракона - [98]

С деревьев сорвалась тучей стая ворон и с карканьем ринулась на восток, тревожа крыльями светлеющее небо. Тайлуг проводил их темным взглядом. Сидя на вершине каменистого берегового утеса, он наблюдал за переправой войск.

Ржали лошади, лязгала сталь доспехов, слышались отрывистые команды. На ветру колыхались боевые стяги хугатонов и хуг с изображениями драконов, тигров, грифонов и прочей хищной живности. Вся армия мауронгов была здесь. Все двести тысяч бойцов Империи. Сорок хугатонов пересекали реку и разворачивались за нею во фронт.

Авангард средней колонны мауронгов из семи хугатонов выдвинулся далее других и, построившись в квадраты, сформировал первый эшелон войска. За ними в три линии расползлись в стороны пятнадцать хугатонов центрального построения второго эшелона. Во фланги уходили по шесть хугатонов.

Тридцать тысяч воинов из конных хугатонов Талуг поставил в резерве.

Войско мауронгов плотным строем на ширину в три тысячи шагов постепенно перекрывало все поле, прислоняясь флангами к лесам. Переправа заканчивалась. Армия изготовилась встретить врага.

За спиной Тайлуга негромко переговаривались бойцы из личной стражи вожака.

— Я слыхал, что у харсов боевые носороги в войске имеются.

— И боевые волки есть.

— А еще огненные змеи в придачу. Они изрыгают пламя на сотню шагов. Что мы против них будем делать?

Тайлуг поднялся с камня и обернулся.

— Советую тебе Дагр выпить воды побольше, чтобы, сняв штаны, мощной струей в битве, загасить всех огненных змей. Империя по достоинству оценит твой героизм и находчивость.

Оглушительный хохот бойцов потряс воздух. Громче всех хохотал Сигон, едва не катаясь по снегу. Дагр угрюмо молчал. Эти два бывших тюремных охранника теперь несли службу в личной страже вожака Империи.

— Всех оповестили, чтобы Криона только живьем брали? — прерывая смех, спросил Тайлуг.

— Всех, — кивнул Дагр.

— Да, все воины знают о том, — сообщил Сигон.

— Сам лично прирежу того, кто убьет вершителя харсов, — пообещал Тайлуг, и в его словах вовсе не было желания милосердия, к тому, кто разрушил Монтигур. Наоборот, Тайлуг лично хотел ему перерезать глотку, но перед этим он должен был выведать у него о Зероне. Где сын? Что с ним. Жив ли?

Он вскочил на коня.

Вороной захрапел, вздыбился нетерпеливо, чуя скорую битву, и устремился к переправе. За ним хлынули всадники из стражи. Над ними стелилось по ветру красное боевое знамя Империи с изображением лика Мауронга. Лик был выткан нитями из чистого серебра и золота.

На пути к войскам Тайлугу попалась группа всадников. За одним из них, по снегу на веревке волочился связанный пленник.

— Вожак, изволь видеть! Лазутчика поймали! — крикнул всадник.

Тайлуг остановил коня и глянул на пленника. Тот попытался приподняться, встал на колени и вновь рухнул ничком, хватая ртом снег.

— Кто таков? — спросил Тайлуг.

Пленник перевернулся на спину и глянул по сторонам взглядом зверя.

— Ничего не говорит, тварь, — пояснил всадник. — Мы его за лесом взяли. Молчит, будто язык отрезан. Мы его попытать решили и к лошади привязали.

— Ты… ты вожак, — прохрипел пленник.

— Гляди же! Заговорил! — удивленно вскинул брови всадник.

— Ты вожак, и я скажу тебе, что твоя смерть близка, — пленник закашлялся, сплевывая грязь. — Нас под триста тысяч будет. Никогда эти земли столь великой силы не знали. Твоя погибель идет.

— Крион ведет вас? — спросил Тайлуг.

— Да, он во главе всей армии.

— Очень хорошо, — кивнул Тайлуг. — Что еще скажешь?

— Скоро клинки здесь все скажут, — ответил пленник.

— Достойный ответ сильного врага. Хорошая будет битва, — Тайлуг устремил взор на дальний край поля. — Отпустите его.

— Что? Отпустить? — всадники недоуменно, как один вскинули брови.

— Да. Немедленно. Пусть идет и скажет, что мы ждем.

Пленника освободили. Он с трудом поднялся на ноги, пошатываясь.

— Беги, — произнес Тайлуг. — Передай Криону, что я жду его в гости с нетерпением. Ступай.

Харс затоптался на месте, не веря своей свободе.

— Пошел вон, — обронил через плечо Тайлуг и пустил коня на передовую войск.

Харс ринулся к лесу, будто волк, нашкодивший в овчарне. Его провожали насмешливые выкрики воинов.

Над хугатонами витал несмолкаемый гул от множества людских голосов, бряцания оружия, ржания коней. Где-то гулко били боевые барабаны, распугивая пишачей и ворон.

Конь вынес Тайлуга к передовой линии войск.

— Харрраа! — завопили воины, приветствуя вожака.

Тайлуг остановил коня, поднял правую руку, призывая воинов к тишине, и те смолкли.

— Бойцы! — обратился к ним Тайлуг. — Братья по оружию! Вы в первых рядах стоите! Вам первыми врага держать! Я вместе с вами буду!

— Слава вожаку! Слава Тайлугу! — вскричали бойцы.

— Слава Мауронгу! — воскликнул Тайлуг. — Его дух с нами! Мы никогда не просим пощады, и это дает нам силу. Ту силу, что позволяет руке переломить клинок врага, раздробить камень в пыль, совершить невозможное! Пощада к себе это поражение! Она убивает силу, столь нужную для великих сражений!

— Дааа! — яростно вскричали бойцы.

— Люби врага своего и сделаешь его слабым! Так сказал в глубокой древности философ! Но мы не знаем любви и пощады к врагу! Слабые враги нам не нужны!