За синей птицей - [13]

– Мистер Феретти… – Я хочу перед вами извиниться, мне не следовало на вас кричать, вы должны меня понять, я была растеряна, напугана, не знала, что со мной произошло, и …

На лице Анджело появилось странное выражение, казалось, он взвешивает то, что она сказала, точнее – почему она это сказала. Эбби растерялась и замолчала, глядя на него широко раскрытыми глазами и пытаясь понять, о чем он думает. Наконец Анджело пожал одним плечом. Этот жест привлек внимание Эбби к его внушительной мускулатуре. По его виду не скажешь, что он работает в основном за письменным столом, подумала она. Интересно, где он накачал такие мышцы?

– Не извиняйтесь, ваша реакция вполне объяснима.

Его миролюбие озадачило Эбби. В лице Анджело что-то изменилось, Эбби несколько мгновений смотрела на него, а потом вдруг поняла, в чем дело – из его глаз исчезло циничное выражение и они стали совершенно непроницаемыми.

– Кроме того, вы имели полное право возмутиться. – Теперь и в голосе Анджело появились какие-то новые нотки. – Такая красивая женщина, как вы, не должна подвергаться столь бесцеремонному обращению.

Эбби недоуменно заморгала. Причем здесь ее красота? Похищение испугает кого угодно, но Анджело еще не закончил.

– Полагаю, мисс Хадсон, пора прийти к соглашению, которое должно поставить финальную точку в этом приключении… к всеобщему удовлетворению.

Анджело замолчал, поглаживая пальцами ножку бокала. Эбби как завороженная смотрела на сильные пальцы, которым ничего не стоило переломить тонкую стеклянную ножку пополам. Анджело поднес бокал ко рту, отпил и поставил его на стол. Заметив, что Эбби за ним наблюдает, он улыбнулся. Сердце Эбби пропустило удар. Она впервые видела Анджело Феретти улыбающимся, она точно это знала, потому что его улыбку она бы запомнила во всех деталях. Его губы раздвинулись, открывая ровные белые зубы, от носа до уголка рта пролегли складки. Его улыбка была неотразимой, головокружительной…Эбби вдруг стало не хватать воздуха. А еще она почему-то обостренно осознала, что сидит в одном тонюсеньком халатике, причем сидит на расстоянии вытянутой руки от человека, который способен одним своим взглядом обратить ее ноги в желе, что Анджело успешно проделал еще при первой их встрече. Они не просто наедине, они находятся на острове, в тайном убежище, куда Анджело привозит своих любовниц.

По телу Эбби разлилась предательская слабость. Интересно, каково быть одной из его женщин? Каково оказаться с ним на этом острове не по стечению обстоятельств, а по его воле, выйти в ним ночью на залитую лунным светом террасу, почувствовать на своем теле его сильные руки… Чтобы она почувствовала, если бы он привлек ее к себе, положил руки на бедра и припал к ее губам?

Чтобы прогнать слишком отчетливое видение, Эбби потребовались немалые усилия воли. Нет! Анджело Феретти может привозить сюда хоть сотни любовниц, она никогда не станет одной из них! И не важно, что он смотрит на нее так, словно видит сквозь халат. Эбби заставила себя вернуться к реальности, а реальность была весьма далека от романтики. У нее нет ничего общего с Анджело Феретти. Для нее он – всего лишь пилот, который отвезет ее в Нассау, чтобы она могла улететь в Нью-Йорк.

Эбби заставила себя сосредоточиться. Анджело откинулся на спинку стула, положив одну руку на подлокотник, другую – на стол. Он казался расслабленным и непринужденным.

– Итак, мисс Хадсон, – снова заговорил Анджело, – в знак примирения я хочу предложить вам компенсацию за причиненные неудобства и волнения. Надеюсь, вы воспримете мое предложение как жест доброй воли. Я предлагаю… – Он сделал паузу и в упор посмотрел на Эбби. – Скажем пятьдесят тысяч долларов.

Эбби открыла рот от удивления. О чем это он?

– Конечно, – все так же бесстрастно продолжал Анджело, – в ответ я рассчитываю получить от вас некоторые гарантии, например, вы подпишите бумаги, которые подготовят мои адвокаты. Кроме того, я согласен добавить такую же сумму за то, чтобы вы прекратили отношения с моим братом.

Эбби ошеломленно уставилась на Анджело. Лучше бы она этого не делала: ведя переговоры, он предпочитал сохранять холодную голову, а ее взгляд этому отнюдь не способствовал. Интересно, какие драгоценности ей подойдут? Изумруды под цвет глаз? Или рубины – алые как ее губы?

– Повторите, что вы сказали?

Голос Эбби прозвучал как-то странно, но Анджело был даже рад, что она заговорила: его мысли приняли совершенно ненужное направление. Абигайль Хадсон не получит он него никаких драгоценностей, только деньги. Так проще.

– Итого получается сто тысяч долларов, – подытожил он.

Анджело не собирался идти на поводу у женщины, которая заставляет представлять, как он застегивает на ее шее колье с драгоценными камнями, а потом опускает взгляд и любуется молочно-белыми округлостями…

– Вы пытаетесь от меня откупиться, – медленно проговорила Эбби.

Лицо Анджело стало непроницаемым – он не собирался показывать насколько ему самому противно то, что он делает.

– Вы предлагаете мне пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы я не заявляла о похищении в полицию, и еще столько же за то, чтобы я бросила Рафаэля? Я правильно поняла?