За щукой по малым водоёмам - [28]

Мертвая рыбка

Натуральные приманки «развращают». Не зря ведь они запрещены на соревнованиях по спиннингу. Просто достаточно часто мертвая рыбка дает какое-то неприличное преимущество по количеству и качеству поклевок перед абсолютно любыми искусственными приманками. И в нашем случае, когда все происходит в «камерной» обстановке маленьких водоемов, сказанное особенно актуально.

В далекие-далекие годы моего детства мертвая рыбка вообще конкурировала по своей популярности с блесной. Об этом можно судить и по печатным материалам тех лет, и по рассказам рыболовов старшего поколения. Собственно, и джиговая ловля в нашей стране начала культивироваться благодаря мертвой рыбке на снасточке с грузом-головкой — именно с нее началось когда-то приобщение к ступенчатой проводке.

Но потом ловля на «мертвеца» (по аналогии с «живцом») растеряла свою былую популярность. Почему такое произошло? Одни говорят, что мы несколько обленились: заготовка рыбок и сама ловля на них — дело хлопотное. По мнению других, тут больше вопрос идеологии и престижа: куда приятнее поймать хищника на искусственную приманку. Но мне представляется, что основная причина все же в другом — во всплеске популярности джиг-спиннинга в том виде, в каком он существует сегодня.

Я достаточно хорошо осведомлен о том, как это происходило. Где-то в середине 60-х на подмосковных водохранилищах зародилась и стала завоевывать себе сторонников ловля на поролон. В тот период она распространялась как раз в среде тех, кто до того ловил преимущественно на мертвую рыбку на снасточке. Поэтому с базовой техникой проблем не возникало. Стали сравнивать, и постепенно почти все пришли к выводу, что на «мочалку» клюет не хуже! Точнее, фактор натуральности сказывался тем заметнее, чем меньшим был груз при приманке. При грузах массой 22–25 г (а именно они были наиболее ходовыми, так как ловили инерционными катушками с толстой монофильной леской) разницы не было почти никакой, и от натуральной рыбки, что было очень логично, отказывались.

Вот при легких массах (8-10 г) эффект съедобности ощущался, поэтому некоторые джигеры первого поколения продолжали вплоть до середины 90-х ловить на Рузе и Истре на мертвую рыбку. Может, и сейчас еще продолжают.

Не помню, как я к этому пришел. Только однажды я вместо блесны прикрепил к концу лески небольшого окунька — без всякого груза, лишь сама мертвая рыбка, поводок из струны и двойник. И тут началось нечто! Если до того момента я часа полтора «полоскал железку» без единой поклевки, то на «натурпродукт» щука отреагировала буквально на втором забросе. Не помню точно, сколько я тогда поймал, но через полчаса мой «боекомплект» из трех окуней был израсходован…

Разумеется, изыскания по части ловли на «мертвеца» я продолжил при первом же удобном случае. И вот к каким выводам вскоре пришел.

Первое. Если ловить на мелководном «жабовнике», то ничего такого, что исполняло бы роль груза, не нужно. Тех долей грамма, которые дают вес крючка и поводка, достаточно, чтобы сделать рыбку очень медленно тонущей. Именно в этом суть: приманка должна иметь очень слабую отрицательную плавучесть — в этом случае значимость ее съедобности максимальна.

Второе. Вид рыбки имеет значение. Но вовсе не из соображений, что щука должна лучше клевать на ту рыбку, что ей знакома. Важно, чтобы «мертвец» надежнее держался на крючке. Пескаря вот «болотная» щука никогда не видела, но ловится она на него очень недурно. А потому, что пескарь выдерживает много забросов, не сваливаясь, — в отличие, например, от уклейки, которая уж больно нежная. Универсально хорош окунь, немного хуже плотва и карась. А вот с ротаном у меня почему-то не очень складывалось, хотя он и был самым доступным на роль «мертвеца» (рядом с домом в прудике ротанов можно было надергать сколько угодно). Но то ли щуке ротаний вкус не особо нравился, то ли просто так обстоятельства складывались, но в итоге от этой рыбки я был вынужден отказаться.

Третье. Если не удается добыть рыбку подходящего размера, можно использовать более крупную, вырезая из ее тела филейные полоски нужной величины. Полоска сама по себе на крючке сколько-нибудь надежно не держится, а значит, ее надо зафиксировать в передней части обмоткой и скруткой медной проволочки. Для целой рыбки это не обязательно, но желательно. Поэтому, собравшись половить на «мертвеца», я заранее забочусь о том, чтобы с собой был кусок подходящей проволоки.

Если не удается поймать ни маленькую рыбку, ни побольше (чтобы порезать), то проверенный вариант — использовать саму же щуку. Но ее, впрочем, тоже ведь надо сначала поймать. Однако порою это проще, чем найти окунька или пескарика. Тогда у щуки вырезается кусок кишки (или плавательного пузыря) подходящей длины. Он, как полоска филе, фиксируется на крючке с помощью проволочки, и ловим уже на него.

На мертвую рыбку без огрузки нельзя поймать разве что мертвую щуку.

Поклевка на мертвую рыбку (или часть ее), понятно, отличается от поклевки на искусственную приманку. Здесь можно усмотреть аналогию с зимней жерлицей, но все же не стопроцентную. В зимней жерлице нередко случается выжидать, когда вялая и нерешительная щука начнет заглатывать живца, которого она поначалу только прикусывает. Да и проблема поводка дает себя знать: жесткий часто оказывается малопригодным. В нашем же случае, конечно, нет выжидания минуты с расчетом на заглот, но вот пауза в три-четыре секунды от начала поклевки — это нормально и часто бывает полезно. Да и стандартный гитарный поводок вовсе не помеха. Все потому, что мы хоть и ловим в некотором роде пассивную щуку (в отношении искусственных приманок), все равно она оказывается «поживее» той, за которой охотятся жерличники. Обычно «зубастая», схватив мертвую рыбку, быстро перекладывает ее так, как удобнее, и не обращает внимания на жесткий поводок. А значит, эффективность подсечки выходит весьма высокой.