За руку с ветром - [184]

– Кто она?

– Девушка, с которой ты приехал, блондиночка, она тоже на пару ночей? Или с ней что-то серьезное?

– Я не знаю, – не любил врать парень. – Давай, не думай о ерунде больше. Поехали ко мне на тусовку, найдешь себе пацана, пообщаешься с ним. Если что – я помогу адекватного выбрать, а не придурка.

И он с улыбочкой посмотрел в сторону сердитого Микаэля, сидевшего, скрестив ноги, прямо на чьем-то рюкзаке. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это рюкзак самого Черри, и зеленоволосый панк тут же подбежал к Ланде с криками, чтобы тот убрал свою костлявую задницу с его личной вещи. Тот убирать ничего и не откуда не захотел и, мрачно глядя на Сашу, выпятил губу и заявил тоном светского льва, которого из роскошной столицы отправили в провинциальный городишко:

– Иди мимо. Мимо – это значит, не останавливайся около меня.

– Захлопнись. Или я тебя сейчас ногой в землю вобью, – рассвирепел Черри мгновенно.

– Мимо – это туда, – махнул длинной узкой ладонью обладатель белых волос, завязанных сейчас в небольшой хвост, из которого кокетливо выбивались пряди.

– Опять бушуют? – подошли к Марине Смерч и Маша. Они не отлипали друг от друга и смотрелись счастливыми молодоженами, у которых впереди должен был быть медовый месяц.

– Ага… – проговорила Марина, вдруг подумав, что Машка стала какой-то другой. Светло-карие глаза ее сияли, движения стали менее порывистыми и более женственными, а на лице сияла мягкая улыбка.

– Братики-акробатики, – улыбнулся Денис и пошел успокаивать парней.

Да, немногие знали, что Ланде и Черри, эти два непохожих друг на друга ни внешностью, ни характерами парни были братьями, правда не родными, а сводными – их родители: известный театральный режиссер и талантливая актриса познакомились тогда, когда парням – вернее, тогда еще мальчикам – было всего по два годика. Супруга Павла Аскольдовича рассталась с мужем через год после рождения Саши, и, забрав его брата к себе, уехала в родной город. Ангелина Карловна замужем и вовсе не была – она как-то совершенно случайно родила Микаэля от норвежца с красивой холодной нордической внешностью и быстро поняла, что тот является лишь отцом ее ребенка, а никак не мужчиной всей жизни. С будущим супругом, отцом Черри, она встретилась совершенно случайно, в театре, сразу же в него влюбилась, стала музой его режиссерского творчества и законной женой. Вот так Саша и Микаэль и стали братьями. Их родители до сих пор любили вспоминать о том, что в далеком детстве Микаэль был куда сильнее и крупнее Саши, вечно его обижал, отбирал игрушки и сладости, и даже – о, ужас! – бил. Так продолжалось лет до восьми. А потом Ланде неожиданно заболел, и его родной отец – кстати говоря, очень заботливый – тут же предложил Ангелине, чтобы их сын некоторое время пожил в Норвегии, дабы прошел отличное медикаментозное лечение в закрытом элитном санатории. Заодно мальчик мог бы выучить языки – в том числе и норвежский, да и вообще приобщиться к культуре родины отца. Ангелина, скрепя сердце, согласилась, и в результате Микаэль вернулся домой только лет в четырнадцать. Он полностью выздоровел, сильно вытянулся и похудел, зато вместе с отцом-музыкантом объехал кучу стран, выучил несколько языков и на норвежском изъяснялся лишь с едва заметным акцентом. Саша за это время тоже изменился – вырос, окреп, стал слушать панк и начал курить. Ситуация изменилась: теперь сильнее был не ставший утонченным спокойный Ланде, а наглый взрывной Черри, который, как оказалось, помнил детские обиды. Сводные братья оказались полнейшими противоположностями, постоянно ругались и спорили и редко кому рассказывали, что живут под одной крышей.

Марина, правда, уже знала об этом – пару часов назад Ланде поведал ей странную историю их семьи.

– Мамочка, – внимательно посмотрела на понурую подругу Маша. – Ну что случилось? Что там с Черри? Хочешь, я поговорю с ним? Начищу ему пятак. – Она с воинственным видом потрясла кулаком в воздухе и направилась, было, в сторону парней Саши и его брата, который разнимал Смерчинский.

– Нет, не надо, – поймала ее за руку Марина. – Не надо. Я и так все поняла. Мы поговорили, и он честно сказал, что у нас ничего не получиться. Иногда за честность хочется задушить, правда. Но это все же лучше сладкой лжи. Так что не надо.

– Точно? – светло-коричневые изогнутые брови Маши сдвинулись к переносице. За подругу она искренне переживала.

– Точно. Видимо, в моем случае гадалка ошиблась. Не мой он судьба.

– Ладно тебе! – воскликнула Маша. – Зачем зацикливаться на нем. Ты классная девушка, а если он этого не понимает – это его проблемы. Тебе нужно встряхнуться. Ты на вечеринку-то поедешь?

– Думаю, да, – тряхнула черными длинными волосами Марина. – Я хочу повеселиться. А ты, давай, рассказывай, как у тебя со Смерчем? Я хочу все-все знать!

Маша счастливо улыбнулась и негромко, хихикая, стала что-то говорить подружке едва ли не на ухо, та округляла глаза от удивления и веселилась. А после они все вместе двинулись на стоянку, где повстречали еще нескольких старых знакомых. Этот вечер поистине располагал к знакомству и общению.