За рекой, в тени деревьев - [25]

– Нет.

– И саблю носить не любишь?

– Да нет же, говорю тебе, нет!

– Значит, ты не настоящий военный, а я не настоящая девушка. Но подари мне что-нибудь надолго, чтобы я могла это носить и радоваться каждый раз, когда надену.

– Хорошо, – сказал полковник. – Подарю.

– Видишь, какой ты сообразительный, – сказала девушка. – И как хорошо, что ты решаешь сразу. Пожалуйста, возьми мои изумруды, ты можешь носить их в кармане как талисман и трогать их каждый раз, когда соскучишься.

– На службе я редко держу руки в карманах. Я либо верчу в руках стек, либо показываю что-нибудь карандашом.

– Но ты можешь сунуть руку в карман хотя бы изредка и там их потрогать?

– Мне не скучно, когда я работаю. Так приходится голову ломать, что тут уж не до скуки.

– Но ты же теперь не работаешь.

– Да. Только делаю все, чтобы меня поскорее списали в расход.

– Я все равно тебе их отдам. Мама поймет, я уверена. Да мне и не надо ей сразу об этом рассказывать. Она никогда не проверяет, целы ли мои вещи. А горничная ей не скажет.

– Нет, пожалуй, я их все-таки не возьму.

– Нет, возьмешь, я тебя прошу.

– Я не уверен, что это порядочно.

– Это все равно, как если бы я сказала: я не уверена, что я девушка! Все, что доставляет удовольствие тому, кого любишь, всегда порядочно.

– Ладно, – сказал полковник. – Возьму, и будь что будет.

– Ну а теперь скажи «спасибо», – сказала девушка и так ловко сунула ему в карман изумруды, что ей позавидовал бы любой карманник.

– Я взяла их с собой потому, что давно это придумала и собиралась сделать всю неделю.

– А говоришь, что думала о моей руке.

– Не придирайся, Ричард. Тебе-то стыдно быть таким глупым! Ведь ты же трогаешь их рукой. Неужели ты сразу не догадался?

– Нет, не догадался. Ты права, я глупый. А что бы тебе хотелось из того, что выставлено тут, в витрине?

– Вон того негритенка с головой из черного дерева в тюрбане из мелких алмазов с маленьким рубином посередине. Я бы носила его вместо броши. В старину все женщины у нас носили такие фигурки: им придавали сходство с любимым арапчонком. Я очень давно о нем мечтаю и хотела, чтобы мне подарил его ты.

– Я пришлю тебе его утром.

– Нет. Подари мне его за обедом, перед отъездом.

– Ладно.

– Ну а теперь нам пора идти, не то мы опоздаем к ужину.

Они пошли дальше рука об руку, и когда поднимались на первый мост, в лицо им яростно ударил ветер.

Почувствовав боль, полковник подумал: «Ну и черт с тобой!» – Ричард, – попросила его девушка, – будь добр, положи руку в карман и потрогай их. Полковник послушался.

– Знаешь, а они очень приятные на ощупь! – сказал он.

ГЛАВА 11

Они вошли через главный подъезд в светлый, теплый холл гостиницы «Гритти-палас», оставив за собой ветер и непогоду.

– Добрый вечер, графиня. Добрый вечер, полковник! Сегодня, кажется, очень холодно? – сказал портье.

– Да, – ответил полковник и не сдобрил ответа грубоватой шуточкой насчет того, как именно холодно или с какой силой дует ветер, что обычно доставляло им такое удовольствие, когда они бывали одни.

Они вошли в коридор, который вел к главной лестнице и лифту, справа находились вход в бар, выход на Большой канал и дверь в ресторан; из бара вышел Gran Maestro.

На нем был белый смокинг; он улыбнулся и поздоровался с ними.

– Добрый вечер, графиня. Добрый вечер, полковник.

– Здравствуйте, Gran Maestro, – ответил полковник. Gran Maestro улыбнулся и, еще раз поклонившись, сказал:

– У нас ужинают в баре, в самом конце. Зимой тут почти никого не бывает, и ресторан слишком велик. Я оставил вам столик. Если хотите, на закуску можно подать хорошего омара.

– А он свежий?

– Я видел его утром, когда его принесли в корзинке с базара. Он был еще живой, темно-зеленый и смотрел на меня очень недружелюбно.

– Хочешь на закуску омара, дочка?

Полковник поймал себя на том, что назвал ее дочкой. Это заметил и Gran Maestro, и сама девушка. Но для каждого из них слово это прозвучало по-разному.

– Я решил придержать его для вас, на случай, если придут pescecani. Они сейчас играют на Лидо. Не думайте, что я хочу его вам сбыть.

– С удовольствием съем омара, – сказала девушка. – Холодного, с майонезом. Майонез, пожалуйста, поострее. – Она сказала это по-итальянски. – А омар – это не очень дорого? – озабоченно спросила она полковника.

– Ay, hija mia![34] – Потрогай, что у тебя в правом кармане? – сказала она.

– Я позабочусь, чтобы он не стоил слишком дорого, – сказал Gran Maestro. – А могу и сам за него заплатить. Недельного жалованья хватит с избытком.

– Нет, он уже продан Тресту, – сказал полковник; слово «трест» означало в военном коде войска, оккупирующие Триест. – Мне на это хватит денежного жалованья.

– Сунь руку в правый карман, и ты почувствуешь, какой ты богатый, – сказала девушка.

Gran Maestro сразу понял, что эта шутка не предназначена для чужих ушей, и молча удалился. Он радовался за девушку, которую уважал, и радовался за своего полковника.

– Я очень богатый, – сказал полковник, – но если ты будешь меня ими дразнить, я их тебе отдам, тут же, на глазах у всех, возьму и положу прямо на скатерть.

Теперь он дразнил ее сам, опрометью кинувшись в контратаку.

– Нет, не отдашь, – сказала она. – Ты уже их полюбил.