За пределы безмолвной планеты - [27]

В отрядах легких стрелков наиболее отважные охотники могли выбрать одну из двух тактик: держаться вблизи длинных лодок, там где хнакра, скорее всего, пересечет границу течения, или заплыть далеко вперед, чтобы застать чудовище врасплох, когда оно будет двигаться на полной скорости, и прямо там, задев его метким дротиком, выманить в спокойные воды. Так они могли опередить забойщиков и — если повезет — прикончить зверя самостоятельно. Именно об этом мечтали Хьои и Уин, а вслед за ними и Рэнсом, зараженный их желанием. Как только корабли выстроились в боевой порядок и тяжелые лодки, окруженные целой стеной пены, двинулись вверх по течению, Хьои изо всех сил налег на весла, и они помчались к северу, чтобы обогнать флотилию. От скорости захватывало дух. Воздух был холодный, как всегда утром, но от синей глади, по которой они неслись, поднималось приятное тепло. Позади слышался гул, будто бой колоколов, усиленный эхом от дальних островерхих скал, обрамлявших долину; то были голоса двух или трех сотен хроссов, похожие на лай охотничьих собак, но более мелодичные. Чувство, дремавшее годами, пробуждалось в крови Рэнсома. «Ведь может статься, что я окажусь победителем хнакры, — подумал он, — что в этом мире я — единственный представитель человеческого рода — останусь в памяти будущих поколений как Челховек хнакрапунт». Но он уже по опыту знал, чем оборачиваются подобные мечты, и поэтому, смирив разыгравшееся воображение, устремил взгляд на бурные воды потока, по краю которого плыла лодка.

Долгое время ничего не происходило. Рэнсом вдруг ощутил напряженность своей позы и заставил себя расслабиться.

Вскоре Уин нехотя сел на весла, а Хьои занял его место на носу. Почти сразу после того, как они пересели, Хьои вполголоса проговорил, обращаясь к Рэнсому и не отрывая взгляда от течения:

— К нам приближается эльдил.

Рэнсом повернул голову — но то, что он увидел, показалось лишь причудливой игрой лучей на поверхности озера. Хьои снова заговорил, на этот раз не с ним:

— В чем дело, сын небес?

И тут произошло самое невероятное из всего, что Рэнсому довелось до сих пор испытать на Малакандре. Он услышал голос. Голос словно шел из воздуха, примерно в метре над его головой. Он был почти на октаву выше голоса хросса, даже выше человеческого. Будь слух Рэнсома хоть чуть-чуть менее острым, он бы не смог услышать эльдила.

— Человеку нельзя оставаться с вами, Хьои, — произнес голос. — Его нужно послать к Уарсе. За ним гонятся порченые хнау. Если его настигнут, прежде чем он придет к Уарсе, будет беда.

— Он слышит тебя, сын небес, — сказал Хьои. — А для моей жены у тебя нет ничего нового? Ты знаешь, каких вестей она ждет.

— У меня есть вести для Хлери, — ответил эльдил. — Но я не могу передать их через тебя. Я иду к ней сам. С этим все хорошо. Пусть только человек пойдет к Уарсе.

Голос смолк.

— Его уже нет здесь, — сказал через минуту Уин. — Теперь мы пропустим охоту.

— Да, — вздохнул Хьои. — Придется высадить челховека на берег и объяснить ему, как добраться до Мельдилорна.

Не то чтобы Рэнсому изменило мужество, но, поняв, что не сможет участвовать в охоте, он почувствовал мгновенное облегчение. В то же время некий внутренний голос, совсем недавно пробудившийся в нем, твердил: не отступайся от начатого; только теперь, только с этими спутниками ты сможешь совершить поступок, о котором с гордостью будешь вспоминать; иначе — еще одно пустое мечтание. И, повинуясь этому голосу, Рэнсом воскликнул:

— Нет, нет! Незачем так спешить. Сначала нужно убить хнакру.

— Когда говорит эльдил… — начал Хьои, как вдруг Уин издал громкий вопль (еще три недели назад Рэнсом сказал бы «лай») и указал на течение. Примерно в фарлонге от лодки двигалась пенная полоса, будто след торпеды, а в следующее мгновение блеснуло металлическим отливом тело чудовища. Уин яростно греб. Хьои метнул и промахнулся. Первый дротик не успел еще коснуться воды, как Хьои бросил следующий. На этот раз снаряд, видимо, задел хнакру. Зверь резко вывернул из течения. Дважды разверзлась и захлопнулась необъятная пасть с акульим оскалом. Тогда метнул свой дротик и Рэнсом — торопливо, неумелой, дрожащей от возбуждения рукой.

— Назад! — прокричал Хьои Уину, который и так уже греб назад, наваливаясь на весла всей тяжестью своего могучего тела. Потом все смешалось.

— Берег! — закричал Уин.

Рэнсом почувствовал мощный толчок, швырнувший его вперед, чуть ли не в самую пасть хнакры, и оказался по пояс в воде, прямо перед лязгающими челюстями. Он бросил один за другим еще несколько дротиков в громадный зияющий зев и вдруг с изумлением увидел, что Хьои сидит верхом на спине гада — карабкается на морду, — наклоняется вперед и разит сверху. В следующий миг хросс отлетел на несколько метров в сторону и упал в воду, подняв тучи брызг. Но хнакре пришел конец. Она повалилась на бок и билась, изрыгая вместе с остатками жизни смрадную черную пену.

Когда Рэнсом пришел в себя, все трое были на берегу, в объятиях друг друга. От их мокрых, дрожащих от напряжения тел валил пар. Ему уже не казалось странным или неприятным прижиматься к груди, покрытой влажной шерстью, чувствовать дыхание, пусть свежее, но все-таки не человеческое. Он стал своим среди них. Он преодолел ту преграду, которой для хроссов, привыкших иметь дело с разными видами разумных существ, наверное, вообще не существовало. Все они были хнау, и разве значила что-нибудь разница в форме голов по сравнению с тем, что они вместе выдержали натиск врага. И даже он, Рэнсом, с честью вышел из этого испытания. Он чувствовал себя возмужавшим.