За пределами желания. Мендельсон - [34]

   — Мама выглядеть печальной, но ничего не говорить. Отец тоже ничего не говорить, но ходить в trattoria[52] и пить много вина.

Однажды, когда она пела, расхваливая свой товар, к ней подошёл пожилой джентльмен. У него были добрые глаза на некрасивом лице, и он спросил её, не хочет ли она стать певицей. Она сказала «да» и поехала с ним в Милан. Джентльмен был знаменитым учителем пения и в течение трёх лет бережно пестовал её великолепный голос. Её сенсационный дебют в «Ла Скала» стал его последней радостью: спустя неделю он умер. Девушка внезапно оказалась купающейся в деньгах. Она послала за Ромолой, своей дальней родственницей, которую сделала своей служанкой. Она снабжала деньгами семью, чем непреднамеренно ускорила смерть отца. Управляя своей гондолой в туманную зимнюю ночь, Витторио, напившийся на деньги дочери, забыл наклониться перед одним из бесчисленных венецианских мостов. Его голова ударилась о камень с такой силой, что он упал в тёмные воды канала и тихо утонул. Гондола же продолжала своё бесшумное плавание и спустя три дня была найдена в Адриатическом море на пути к Триесту.

С тех пор Мария жила увлекательной жизнью гастролирующей певицы, переходя от триумфа к триумфу, от одной любовной интрижки к другой, тратя огромные деньги и торгуясь из-за пенни, мятущаяся, никого не любящая, втайне ожидающая и страшившаяся любви.

   — Вот почему я так бороться против тебя, — призналась она, обращая к нему лицо. — Я очень бояться, потому что видеть, что слишком в тебя влюбляться.

   — Поэтому ты заставила меня потратить все деньги?

   — Да. Я думать, что, может быть, ты рассердиться на меня и уезжать. Но каждую ночь я молиться Мадонне, чтобы ты остаться.

   — Ты маленькая плутовка... — Их взгляды слились в улыбке, словно в объятии. — Кстати, — нарушил он очарование момента, — как насчёт изумруда? Кто тебе его подарил?

Она прижалась к нему.

   — Когда я приезжать в Лондон, я снимать дом на Хаф-Мун-стрит, и там я встречать его.

Одна из тех случайных встреч, которые могут изменить судьбу человека.

...Владелец дома был вышедшим на пенсию коммерсантом, богатым, степенным семьянином. К тому времени, как он закончил показывать ей дом, он уже по уши в неё влюбился. Ничего подобного он до тех пор не испытывал. Это чувство проявлялось в краске, заливавшей его щёки, во взгляде, в смущении. Она видела это, улыбалась, жалела его. В течение месяца он тайно обладал самой желанной женщиной в Лондоне. Для неё это ровным счётом ничего не значило, для него же было раем и адом, одной из тех поздних страстей, которые переворачивают жизнь мужчины. Потом она встретила Феликса и сразу прогнала своего любовника. Прогнала с тем же равнодушием, с каким сошлась с ним. Для немолодого мужчины это было равносильно смерти. Наконец она согласилась встретиться с ним в последний раз и увидела, что может сделать страсть с человеком. Он рыдал, умолял, стоял перед ней на коленях. Она взяла изумруд, который он подарил, и ничего не дала взамен. Он вышел от неё стариком с разбитым сердцем и пепельно-серым лицом.

   — Ты должна немедленно вернуть этот изумруд! — потребовал Феликс, когда она кончила свой рассказ. — Слышишь, Мария? Сейчас же!

   — Изумруд? — Она уставилась на него изумлённым взглядом, так хорошо ему знакомым. — Я продавать его, когда мы уезжать из Лондона.

Он смотрел на неё, не находя слов. Бесполезно пытаться её понять... Она такая, какая есть. Она продала камень, чтобы они могли вместе уехать за город. Изумрудом она расплатилась за карисбрукский каприз...

Он почувствовал её руку на своём рукаве.

   — Ты меня ещё любить, нет? — прошептала она с болью в голосе.

Он молча притянул её к себе, взял в руки её лицо. Да, она такая, какая есть, и она любит его. Где-то в Лондоне живёт старик с разбитым сердцем, но ей это всё равно, она забыла о нём. Она стояла перед ним, робкая и напряжённая в ожидании ответа, приоткрыв губы для поцелуя.

   — Да, я люблю тебя, но я рад, что мы покидаем это место.

Им повезло. В нескольких милях от замка они нашли коттедж своей мечты. На этот раз Феликс одобрил дом. У него была черепичная крыша, разбитая ограда, а рядом бежал ручей. К тому же дом был дешёвый, в самом деле дешёвый. Феликс наконец остановился на Эстер в качестве героини своей будущей оперы и планировал начать серьёзно писать. Мария с наслаждением занялась домашней работой: она мела, чистила, скребла. С песней на устах она делала самую грязную работу. Поскольку она была счастлива, ей хотелось, чтобы он разделил с ней домашний труд.

   — Пожалуйста, carino, помоги мне подвинуть кровать... Свет моего сердца, я не могу дотянуться до полки этого шкафа... Mio piccolo[53], ты мне не поможешь с этими шторами, si?..

Никогда ещё он не видел её такой счастливой: она была как птица весной. Когда она не пела, то болтала. Он обнаружил, что она не умела скрывать свои мысли — всё, что было у неё на уме, было на языке.

Вдруг Мария вспомнила, что она оперная певица. Если она хочет петь в опере Феликса, ей надо тренироваться. Воздух наполнился трелями и вокализами. Его восхищало её пение, но оно мешало ему работать. Он тактично сказал ей об этом, а она обиделась: