За пеленой надежды - [115]

Сондра нехотя кивнула головой в знак согласия. У них часто бывали нестыковки с поставками медикаментов. Либо присылали не то лекарство, либо его забывали под палящим солнцем, либо оно приходило слишком поздно. Сондра видела, что Дерри тревожат тяжелые думы: ведь Зебедиа сын его лучшего друга, и мальчик ему не менее дорог, чем собственный.

— Сондра, утром мы должны начать серию уколов. Я отправляюсь сейчас.

— Пусть один из водителей отвезет тебя.

— В таком случае я доберусь до Найроби, когда все уже будут крепко спать. Я полечу на самолете.

— Дерри, надо отдохнуть.

Он улыбнулся и погладил ее по руке:

— Это ненадолго. Я вернусь к ужину.

Несмотря на недостаток времени, Дерри тщательно проверил самолет и заправил его горючим. Он уже собирался взлететь, когда Сондра появилась на взлетной полосе.

— Как он? — спросил Дерри, беря дорожную куртку, которую она принесла.

— Уснул. Я дала ему успокаивающее. Дерри, надеюсь, что вакцина не понадобится.

Дерри крепко обнял Сондру:

— Подогрей для меня ужин.

— Я боюсь за тебя, Дерри. Ты слишком много работаешь.

— Зато подумай, как я отдохну на Сейшелах!

Сондра отошла и прикрыла рукой глаза, Когда пропеллеры начали вращаться и самолет покатился. Дерри повел его к концу взлетной полосы, занял стартовое положение, помахал Сондре и прибавил скорость.

Подпрыгивая и грохоча, самолет устремился вперед. Сондра махала обеими руками, когда «Сесна» набирала скорость. Когда самолет разогнался до семидесяти миль в час, Дерри потянул назад ручку управления.

Сондра заметила эту тень раньше него — черный комок, глубокий сон которого прервал приближавшийся самолет. Существо вскочило на все четыре лапы. Сондра увидела, что левое шасси задело гиену и отбросило животное. Она видела, что самолет страшно накренился, потеряв равновесие, видела, как левое крыло опустилось и задело землю, самолет сделал сумасшедший поворот, а спустя мгновение врезался в землю и вспыхнул.

Сондра в ужасе застыла, затем бросилась к самолету.

— Дерри! — пронзительно закричала она. — Дерри!!!

31

Арни невольно поймал себя на том, что снова ищет ее взглядом. Ему этого не хотелось, но он не мог ничего с собой поделать. Он искал молодую женщину, которая последние несколько недель все время пристально глядела на него.

Все началось довольно невинно. Когда каждое утро садишься на один и тот же паром, начинаешь узнавать постоянных попутчиков, которым каждый день машешь рукой, с которыми обмениваешься мнениями о погоде. Их имена так и остаются тайной, но не беда.

Эта женщина ничем не отличалась от всех других: около полугода назад она начала переправляться в Сиэтл на пароме — вместе со всеми спускалась по трапу, занимала место в отсеке для курящих и во время тридцатиминутного плавания через узкий залив читала «Пост Ителлидженсер». Тогда Арни не обращал на нее внимания, поскольку, подобно другим пассажирам, был занят мыслями о предстоящем дне, перебирал в памяти свой деловой график, отмечал клиентов, с которыми намечались встречи, думал, как поступить с налоговым аудитом Стена Фергюсона, пока однажды не почувствовал, что она пристально разглядывает его. Что ж, возможно, что он сам дал ей повод, когда отсутствующим взглядом смотрел в ее сторону. Все напоминало глупую игру, когда совершенно незнакомые люди поглядывают друг на друга: один посмотрел без всякой причины или отсутствующим взглядом, а второй это заметил. Очень скоро оба украдкой поглядывают друг на друга.

Так продолжалось уже несколько недель, и с тех пор они не прекращали эту игру ни утром, ни вечером.

Любопытство Арни росло. Кто она? Чем занимается в Сиэтле? Он решил, что женщина, должно быть, секретарша или работает в каком-то учреждении, потому что всегда аккуратно одевалась и не носила неуклюжей «нацеленной на успех» одежды, смотревшейся ужасно вульгарно на женщинах-администраторах, которые пользовались этим паромом. Живет ли она на острове Бейнбридж или едет из Сукуомиша либо Китсапа? По ее внешнему виду можно было предположить, что женщина живет в резервации тех мест. Большинство индейцев, пользовавшихся паромом, жили там.

А она была красива. Чудесное круглое лицо, подобное полной медно-красной луне, обрамленное длинными черными волосами. Как ни удивительно, это лицо было и наивным, и экзотическим. На вид он дал ей двадцать пять или двадцать шесть лет. Она была миниатюрна, изящно сложена и застенчива, но Арни подозревал, что девушка эта не робкого десятка. В больших светлых подернутых влагой глазах, обрамленных густыми черными ресницами, что-то пробивалось сквозь застенчивость, что-то такое, что и заставляло думать: она самоуверенна и храбра.

И вот в это бесподобное утро на северо-западе Тихого океана, когда оранжево-розовое солнце выплывало из пелены тумана у края залива и вода окрасилась в темно-синий цвет, а далекая линия горизонта светилась искрящимися огоньками, в это раннее утро, когда дышалось легко и впереди маячили новые возможности, Арни Рот выбрался из своего микроавтобуса и снова поймал себя на том, что наблюдает за индианкой.

Арни взглянул на часы. Время все больше занимало его мысли, и он знал это. Отмечать, сколько лет прожито, — одно дело, но считать прожитые дни и часы, просыпаться, думая, как быстро летят минуты, вставать с мыслью: «Мы проводим во сне одну треть своей жизни» — это уже означает, что беда не за горами. С каких пор он помешался на времени? В последний день рождения, когда ему исполнилось сорок, восемь и когда он, задувая свечи, увидел в тумане грядущего большую пятерку с нулем — возраст, до которого осталось каких-то два года.