За Отчизну (Часть 2) - [3]

Внезапно кинжал со стуком упал на ковер, тело Вацлава обвисло, как мешок, голова бессильно свесилась на грудь, из полуоткрытого рта вместе с хриплым, прерывистым дыханием пузырилась и стекала на бороду пена. Широко открытые глаза глядели бессмысленно, словно остекленели. Король мягко опустился в кресло. - Лекаря! Немедленно лекаря! Его милости плохо!- пронесся по залу голос пана Ченка. С десяток придворных бросились за лекарем. Король, с синим лицом, вытянув ноги, полулежал в кресле. Пан Микулаш пытался влить ему в полуоткрытый рот немного вина, И в этот момент ему показалось, что король как-то криво усмехается. Пан Микулаш пристально всмотрелся в лицо Вацлава и заметил, что одна половина лица странно опустилась вниз. К креслу подбежал перепуганный лейб-лекарь. Он схватил безжизненную тяжелую руку короля и принялся щупать пульс, не сводя глаз с лица Вацлава. - Удар! Необходимо, не теряя ни секунды, пустить кровь! - Действуйте, доктор! - спокойно и властно сказал пан Ченек и, обернувшись к королевскому постельничему, сказал: - Перенеси его милость в опочивальню. Только что гудевшие, как растревоженный улей, придворные внезапно затихли и раздались в стороны: к распростертому в кресле королю быстрыми шагами приближалась королева Софья. - Что с ним? - тихо и беспомощно обратилась она к стоявшему около короля лейб-лекарю и пану Ченку. - С их милостью случился небольшой удар... от душевного потрясения. - Великий боже!.. Он жив?-Посмотрев в лицо мужа и уловив выражение глаз пана Ченка, Софья поняла, что конец близок. - Пане Ченек! Вся моя надежда на вас... На королеву спокойно и уверенно глядели умные, холодные глаза всегда невозмутимого пана Ченка Вартемберкского, наивысшего бургграфа Чехии. В этот час под звуки набата пламя народного гнева уже разливалось широкой бушующей волной по городу. Прага поднялась.

Глава II

1. РОЖДЕНИЕ ВОЙСКА

- Тверже шаг! Не волоки ноги, как пьяный!.. Блажек, куда вылез! Копье не опускай! Так! Сто-ой! На пустыре напротив Шатлавы - новоместской тюрьмы, - вооружившись копьями и судлицами, маршировали, бегали, смыкались, строились углом, наступали фалангой2 две сотни молодых подмастерьев и учеников - оружейников, кузнецов, медников, пекарей, сапожников, мокрых от пота, покрытых пылью и усталых от непрерывных упражнений. Ратибор, без шапки, с растрепанными волосами и расстегнутым воротом рубахи, с палкой в руке, командовал, сердито покрикивал на нерасторопных, тут же на месте вырывал из рук непонятливых копье или судлицу, показывал им, как надлежит держать оружие в том или ином случае. - Конница скачет слева! - неистово закричал Ратибор. - Живее, живее первый ряд на правое колено, древко копья упри в землю! Так... Второй ряд - копья выше! Крепче держи копья! Смотри! Ратибор подскочил к молодому подмастерью и с силой ударил палкой по древку - копье вылетело из рук воина. - Ага! Видишь! Растяпа! Ратибор отошел на некоторое расстояние от отряда и рукавом вытер мокрый лоб. Оглядев замерших в боевом порядке бойцов, он уже спокойно скомандовал: - Встать! Разойдись - отдыхай! Бойцы - новоместская молодежь, обучавшаяся военному делу у Ратибора, - с шумом, смехом и прибаутками расходились. Одни уселись на земле отдыхать, другие достали из сумок по куску хлеба с сыром и принялись тут же утолять голод. Ратибор усталой походкой отошел к большому камню и уселся передохнуть. В конце площади он заметил приближающуюся женскую фигуру с узелком в руке. "Божена несет завтрак!" - узнал Ратибор. Божена приблизилась, поставила на камень рядом с Ратибором увязанный в тряпку горшок с кашей и хлебом и бутылку с пивом: - Устали, Ратибор? - Немножко - Ратибор наморщил лоб, что-то обдумывая. - Божена, ты хорошо умеешь читать по-латыни, по-немецки, по-чешски? Божена уселась на землю, обхватив колени руками, и с оттенком скромной гордости степенно ответила: - Боже меня сохрани сказать, что я много преуспела, но все ж таки недаром же Штепан тратил на меня время почитай семь лет... Вы уж лучше его самого спросите. - На что мне Штепана спрашивать! Ты мне можешь помочь в нашем деле. У пана Яна Жижки есть книги по воинской науке. Мне их надо бы прочесть, да сама знаешь - я едва свое имя нацарапать могу, куда уж там читать! - Пресвятая дева! Ратибор, вы хотите, чтобы я за вас воинские книги прочитала? - сдерживая смех, проговорила Божена. - Ну да! - серьезно, не замечая смеха, сказал Ратибор. - Читать их вместе со мной вслух. Я буду слушать и все запоминать. Мне это теперь во как нужно! Видишь, какое у меня войско! - Я рада помочь вам, но что скажут дядя Войтех и тетя Текла? - А мы будем читать, когда они лягут спать. Божена поднялась, сияя от сознания, что и она с какой-то стороны примет участие в деле Ратибора деле, которое, она замечала, захватило его настолько, что он даже как будто забыл о своем горе, причиненном ему отказом Войтеха. - Приносите книгу - будем читать. Кто знает, может, и я стану военачальником!.. Но почему вы не кушаете? - Кушать! А я и позабыл!-Ратибор открыл горшок, достал ложку и тут почувствовал, насколько он проголодался. Пока Ратибор усердно работал ложкой, Божена задумчиво глядела на него: - Вот я гляжу и думаю, что для вас сейчас ничто не существует, кроме... - .. Как сделать из этих обрубков хороших бойцов? Это правда. Ратибор допил пиво и вытер рот. - Здорово, Божена! - громко, широко улыбаясь в усы, крикнул, подходя к ним, Милан. - Ну и свирепый же ты, Ратибор! Знаешь, Боженка, он меня сегодня так по судлице палкой стукнул - думал, судлицу вон выбьет. - А ты ее покрепче держи, коль она оружие, а не лопата хлеб в печь совать!.. Ну, будет. Спасибо! - Ратибор отдал Божене горшок и пустую бутылку. - Пора продолжать занятия. - И Ратибор снова взял в руки палку и, приложив рупором ладони ко рту, скомандовал: - К оружию! Становись! Парни брали копья, судлицы, топоры и становились в строй. - Лестницы! Готовься к штурму стены! Бойцы побежали в сторону, где были сложены штурмовые лестницы, и стали с ними в первом ряду. Ратибор вышел перед строем. - На каждую лестницу - десяток бойцов... А теперь вперед, на стену! Бойцы с шумом и криками, держа лестницы в руках, побежали к стене Шатлавы и, приставив к ней лестницы, зацепив крюками за гребень, стали быстро по ним взбираться наверх. - Плохо! Назад!.. Еще раз! Проворнее! Этак вас сразу всех вниз сбросят. Глядите, как надо... Куба, ставь лестницу. - Ратибор молниеносно взобрался по лестнице и сел на гребне стены.-Видали? А ну все разом! Бегом!.. Так, так, ладно! Никто не заметил, что в эту минуту из-за угла выехал Ян Жижка и, остановившись у края площади, молча наблюдал за занятиями. Постояв несколько минут и дождавшись, когда упражнение было окончено, он, довольно улыбаясь в усы, повернул коня и так же незаметно скрылся за углом. Погоняв еще с час-другой своих парней по площади, Ратибор наконец объявил: - Ну, на сегодня хватит! По домам! Завтра не опаздывать... Идем, Милан, Гавлик, Пешек... И веселой толпой все двинулись домой, усталые, но довольные. - Ничего, - говорил Ратибор ребятам, вытиравшим пот со лба. - Это что! А вот вы бы видели, как меня Ян Жижка учил во время похода на кржижаков в Польше! Куда там вам... Подходя к дому, Ратибор уловил привычный для его уха шум, звон и стук молотов - мастерская работала. Вот уже около двух месяцев, как с зари и до позднего вечера в мастерской Войтеха шла усиленная работа: то и дело привозили полные телеги железного лома и увозили готовые копья, топоры, мечи, щиты, судлицы. И не одна мастерская Войтеха была загружена работой все оружейники и кузнецы Нового Места спешно выделывали новое и чинили старое оружие. Новое Место Пражское вооружалось. У ворот дома стояла телега, и двое парней грузили на нее готовые копья со свежеоструганными древками и только что выкованными и отточенными наконечниками. Войтех стоял рядом и беседовал с Якубком. - Сто восемьдесят копий и двадцать пять топоров! Просчитал?.. Что, сосед, слыхать нового? - Да что нового! Сегодня как раз два месяца, как помер наш король Вацлав. - Неужто два месяца? - Точно. На шестнадцатый день августа Вацлав умер, а сегодня шестнадцатый день октября, - уточнил Якубек, любивший во всем точность. - В городе как? - В городе? Патриции бегут кто куда. Богачи наши не зевают, каждый хватает что может - кто дом, кто лавку. Монастыри громят, попов выгоняют. - Не по душе мне все это. Маленький Якубек степенно развел руками: - А ты думаешь, мне, что ли, по душе? Нет у меня того, чтобы чужое хватать. За это меня многие дурнем зовут... Да, - вспомнил Якубек, совсем запамятовал: Клуге-то с Гартманом сбежали. - Да ну? Тоже удрали? - Войтех был удивлен и, как показалось Якубку, слегка растерян. - Так кому же я долги платить стану? - Стало быть, и долги твои удрали вместе с ними, - рассудил Якубек. - Э, нет! Тут что-то не так. Коли я должен, так кому-то плачу. Якубек не мог не засмеяться: - Я хорош, а ты, Войтех, еще лучше. Плачешь, что платить долги некому! Войтех был задет иронией приятеля: - Чудак ты, Якубек! Да я ведь и дом уже продал, и коня Ратиборова, и корову, и свиней, а ты говоришь - некому долги платить! Неловко даже... Чего тебе, жена? - с сердцем спросил старик выглянувшую из дверей Теклу. - Иди ужинать, Ратибор пришел. Сосед, заходите с нами покушать. - Благодарствую, соседка. - Заходи, заходи! - проворчал Войтех, без церемонии взяв Якубка за плечи и затаскивая с собой в дом. За ужином говорил один словоохотливый Якубек. Он с увлечением рассказывал своим высоким тенорком последние пражские новости. - Не знаю, слыхали ли вы-думаю, наверно слыхали, - что на днях наместница Сигизмунда, нашего будущего короля... - Никогда мерзавец Сигизмунд не сядет на чешский трон! - резко оборвал Ратибор. Якубек чуточку смутился: - Я не сказал, что Сигизмунд будет нашим королем, хотя он считался при жизни покойного Вацлава его наследником... Никто из честных чехов не назовет его своим королем. Это ясно! - Ты говори, сосед, что хотел сказать, не слушай Ратибора. Он ведь у нас дикий,-извиняюще промолвила Текла. - Так что я хотел сказать? Да, наместница наша королева Софья и ее первый советник наивысший бургграф пан Ченек из Вартемберка послали Сигизмунду те "почтительнейшие требования3", которые вынес еще в сентябре Великий сход трех общин Праги. И вот пришел от Сигизмунда ответ... - Ответ? Любопытно, какой? - Войтех даже положил обратно ложку, которую уже поднес было ко рту. - Такой ответ, что у наших бюргеров лица вот такие стали! - Для большей наглядности Якубек руками показал, какой длины должны были сделаться лица у почтенных пражан от ответа Сигизмунда. - Ответ гласил: королеву Софью слушайтесь, монастыри не трогайте, монахов, немцев-патрициев и попов в Прагу обратно впустите, и я-де посмотрю, что можно сделать с вашими требованиями. - Значит, наши толстосумы шиш от Сигизмунда получили! - заметил Войтех, продолжая есть похлебку. Якубек вздохнул: - По всему видно, война будет. - Это и слепой видит, - вставил Ратибор. - Даже очень скоро. - Но что же наше новоместское ополчение сможет сделать? Ведь у Ченка и Сигизмунда сколько войска, да какого! Не то что наши, которые в жизни никогда не брали в руки оружия. - Не бойся, сосед, будем бить их, только перья полетят. И ты пойдешь, попомни мое слово,-уверенно сказал Ратибор Якубек пожал плечами: - От других я не отстану, коль надо будет. Войтех встал из-за стола и слегка зевнул. - Пойти, что ли, соснуть? Что-то дремлется... Все разошлись. После ужина Божена вернулась в столовую; туда пришел и Ратибор, неся с собой объемистую книгу. И только когда на городских часах пробило полночь, они разошлись по своим комнатам. С этого дня у Божены появилась новая забота: каждый вечер читать вслух Ратибору различные сочинения по военному искусству. Сначала ей было и скучно и непонятно, но мало-помалу и ее захватил энтузиазм Ратибора Спустя неделю-другую с начала их занятий Текла с встревоженным видом таинственно подозвала Войтеха: - Муж, а ты ничего не замечаешь? - Где? - Не "где", а что у Ратибора с Боженой что-то замышляется. - Что ты толкуешь, жена? Ратибор с Боженой замышляют? Ты здорова ли? - Будь ты так здоров, как я. Вот сначала ты меня выслушай, а потом смейся. - Да говори же, коль знаешь, а то ходишь вокруг... - Не кипятись, муж, лучше послушай. - Ну! - Да ты не нукай. Уже третью ночь я просыпаюсь и слышу - в столовой Божена с Ратибором вполголоса говорят: бу-бу бу-бу... словно псалтырь Божена читает. А потом оба о чем-то говорят И только поздно ночью расходятся. И это третью ночь... Войтех нахмурился: - Что ж ты думаешь, жена? - Как раз в том-то и беда, что я ничего не понимаю. Старик засопел. "А если они в самом деле задумали сбежать после моего отказа? - спросил себя Войтех. - Нет, не может этого быть!... А впрочем.."