За океан. Путевые записки - [52]

Ирландские берега еще виднелись на севере, по всем же другим направлениям открывался широкий простор, и благодаря пасмурной погоде, океан представлялся мрачным, негостеприимным. На палубе суетились матросы, разбирали вещи, подвязывали канаты и вообще приводили пароход в порядок, который должен быть во время путешествия, дабы ничего не болталось и ничто не могло быть сброшено порывами ветра.

Огромная верхняя палуба парохода представляла полный простор для прогулок; она огорожена простою невысокою железною решеткой и с неё открывается широкий кругозор на океан. Благодаря действию машины, пароход даже и в тихую погоду не идет спокойно вперед, а всегда немного покачивается с боку на бок; при ветре же это покачивание делается весьма ощутительным. Поэтому прогулки по палубе требуют известного навыка: надо стараться и самому не падать и других не толкать. Между тем, по отзывам врачей, эти прогулки — единственное надежное средство от морской болезни. Но так как простое шагание по палубе скоро надоедает, то заботливая администрация предлагает к услугам пассажиров незамысловатые орудия для особых игр, специально приспособленных к постоянно покачивающейся палубе. Одна игра заключается в бросании колец на стержень. Кольца сделаны из обрывков толстого троса и как они ни велики, по сравнению с толщиною стержня, но накинуть кольцо на поставленный в нескольких саженях стержень, при беспрестанных переменах в наклоне палубы, не очень легко. Другая игра заключается в толкании плоских деревянных кружков при помощи длинных палок с расширением в виде лопатки. На палубе чертится мелом огромная фигура, разделенная на клетки; играющие, стоя вне этой фигуры, толкают каждый свой кружок и стараются попасть в ту или другую клетку и выбить из них кружки, посланные туда предыдущими толчками. И тут наклон палубы постоянно расстраивает расчеты играющих, так что многие до того горячились и увлекались процессом игры, что им, действительно, некогда было думать о качке. В этих играх принимали участие и дамы, одевающиеся на пароходе по большей части в особые дорожные костюмы из фланели с маленькими элегантными фланелевыми же шапочками на головах.

Характеризовать отдельных пассажиров, моих случайных спутников, право не стоит. Тут были лица всевозможных национальностей. Смешнее других были два еврея из Вильны, отлично говорившие по-русски; оба бежали из России более десяти лет назад от воинской повинности и постоянно живут в Америке. Теперь они возвращались из кратковременного путешествия в Англию и Германию по каким-то торговым делам. Один из них был болен, неоднократно уже советовался с судовым врачом и жаловался на его алчность к деньгам. Советами врача пользуются бесплатно только пассажиры 3-го класса (steerage); с пассажиров же 1-го и 2-го класса врач принимает вознаграждение. Говорят, что иные дают по фунту; еврей дал всего 1 шиллинг и то почитал себя в убытке. На его жалобы я советовал или не болеть на пароходе, или садиться в 3-й класс.

По вечерам мужчины собирались обыкновенно в курилке, где бесцеремонно клали ноги на стол и пили пиво, а некоторые пели песни. Однажды устроен был музыкально-литературный вечер. Какой-то старик уселся в столовой на председательское место и, по заранее составленной программе, предлагал желающим развеселять публику. Всего больше было певцов и певиц; хотя исполнение было далеко не безукоризненное, но невзыскательная публика награждала всех дружными аплодисментами, которые заглушали шум машин и завывание ветра. Несколько ораторов произнесли речи или комические рассказы, что называется у англичан и американцев «recitation». Какой-то электротехник из Денвера (главный город штата Колорадо) прочел целую лекцию о новейших усовершенствованиях в области электрического освещения (о трансформаторах); он объяснял дело весьма толково и в совершенно общедоступной форме.

Современные динамо-машины, служащие для доставления электрического света, дают переменный ток чрезвычайно сильного напряжения (большого числа вольт), который можно пропускать по проводам на любое расстояние и по весьма тонким проволокам. Между тем для лампочек накаливания гораздо выгоднее и безопаснее употреблять ток с меньшим напряжением, но с большею силою (большого числа амперов), который можно легко передавать на небольшие расстояния и по толстым проволокам. Так вот для преобразования переменного тока большого напряжения в ток большой силы и служат трансформаторы. Они представляют две катушки с изолированною медною проволокой, вставленные одна в другую, и с якорем из мягкого железа внутри, на подобие спирали Румкорфа, с той лишь разницей, что трансформатор гораздо проще, так как, вводя не постоянный ток от батареи, а переменный от динамо-машины, тут вовсе не нужно иметь прерывателя. Ток большого напряжения, проходя по катушке с тонкою обмоткой, возбуждает в катушке с толстою обмоткой индукционный ток большой силы, который затем и проводится во все лампочки. Потеря энергии в трансформаторах весьма незначительна, не более 5 или 6%.

Пора однако хоть вкратце описать самый пароход «City of Paris». Его длина равна 527-ми футам, ширина — 63-м и высота 40 футам. Весь корпус сделан из стали и разделен многими непроницаемыми переборками, так что в случае течи в одном месте, только небольшое, сравнительно, пространство наполнится водою. Для пассажиров эти переборки имеют однако и неудобство, потому что затрудняют сообщение в нижних каютах: чтобы перейти из одного отделения в другое, необходимо пройти по нескольким трапам. Всего замечательнее машины тройного действия в 18 000 сил. Собственно говоря, тут три машины с тремя отдельными трубами; в постоянном действии находятся однако лишь две из них, приводящие во вращение два громадных вала с гребными винтами: третья машина, поочередно, отдыхает и чистится. В кочегарном отделении — настоящий ад; здесь черномазые от угольной пыли кочегары в одних рубашках непрерывно работают, подбрасывая уголь в топки. Из числа 400 человек, служащих на пароходе, начиная с капитана и до последнего матроса, имеется 120 кочегаров, разделенных на три смены, так что 40 человек заняты беспрерывно, день и ночь, бросанием угля в топки; впрочем, это и не мудрено, так как машины сжигают каждые сутки 300 тонн или 18 000 пудов угля!