За океан. Путевые записки - [49]

Из этого беглого обзора видно, какие предосторожности принимались г. Беддикером при исполнении предпринятой им работы. Надо лишь удивляться терпению и трудолюбию наблюдателя, производившего эту работу в промежутках между другими занятиями на обсерватории лорда Росса. При прощании добрейший Беддикер подарил мне несколько статей своего сочинения и мемуаров лорда.

XVI. Куинстаун

Все английские и германские пароходы, совершающие правильные рейсы между Европою и Северною Америкой, заходят по пути в Коркский залив, лежащий на южном берегу Ирландии. Здесь, в городке Куинстауне, по пути в Америку, они забирают всю европейскую почту и отсюда же, на обратном пути, извещают о своем благополучном переходе океана. Так как морской переезд между Куинстауном и другими английскими портами продолжается почти сутки, то многие путешественники, желающие сократить время пребывания на пароходе и вообще ускорить дорогу, предпочитают садиться на океанский пароход в Куинстауне. Из Лондона через Холихед (Holyhead) и Дублин можно прибыть в Куинстаун в одну ночь. Лично мне пришлось избрать этот же пункт местом отправления в Америку уже потому, что я очутился в Ирландии, ради желания посетить описанную выше обсерваторию лорда Росса.

Переезд из Парсонстауна в Куинстаун я совершил вечером и прибыл на место в 12 часов ночи. Тут случился со мною довольно забавный эпизод, характеризующий простоту нравов и бедность ирландцев. Когда поезд остановился в воксале, мои вещи были подхвачены каким-то юрким молодым ирландцем и вынесены не только из вагона, но и из воксала. На улице, слабо освещенной редкими фонарями, я начал кричать носильщику, что надо взять извозчика, но тот отвечал, что мне будет выгоднее пройти пешком, так как до гостиницы тут очень близко, а вещи он донесет в руках. Однако мои вещи были не легки, и носильщик стал утомляться. Мне пришлось самому взять мелочи и предоставить ему тащить на плечах один чемодан. Мы пошли немного скорее, прошли уже две ярко освещенные гостиницы, но носильщик не останавливался и скоро свернул в какой-то узкий переулок. Я начал терять терпение и спросил, куда же он меня ведет и не имеет ли какого-нибудь злого умысла. В ответ носильщик сказал, что ведет в хорошую и недорогую гостиницу у самой пристани, так что если теперь мне придется пройти лишнее, то завтра будет ближе перейти на пристань. Когда мы миновали наконец ряд небольших домиков, обитатели которых, очевидно, давно уже спали, носильщик остановился у домика с освещенным окном и предложил мне войти. Я заявил, что не намерен тут останавливаться, но носильщик с добродушною улыбкой объяснил, что это дом его матери, и он сам тут живет.

— Так вы не носильщик при станции железной дороги?

— Нет, я просто ежедневно хожу встречать поезда и привожу путешественников к моей бедной матери; это почти единственный источник нашего пропитания.

— Хорошо, это очень похвальное сыновнее чувство, но здесь ведь не гостиница, и где же я буду спать?

— О, не беспокойтесь, сэр, у нас есть превосходная комната, вы останетесь довольны, вам будет дешевле и лучше, чем в любой роскошной гостинице.

Сперва я в самом деле опасался какой-нибудь западни, но услужливость и простодушие молодого ирландца взяли верх, и я решился воспользоваться приглашением, тем более, что мне нужно было только переночевать, и на следующее утро я предполагал покинуть Куинстаун. Носильщик проводил меня в комнату наверху, где действительно оказалось довольно чисто и прилично, но, судя по обстановке, это была просто спальня его матери. Вскоре появилась и маменька, старая добродушная ирландка; она устроила постель и просила не тревожиться: «дом наш так далеко от станции, что без маленького обмана никто не зашел бы сюда, а вот таким невинным способом мой сын почти ежедневно приводит какого-нибудь доброго иностранца. Сегодня Бог послал особое счастье: еще днем остановились у меня два путешественника, и обе комнатки для приезжих заняты; для вас остается наша лучшая комната — моя спальня».

Рано утром вчерашний носильщик принес мне завтрак, очень прилично изготовленный его заботливою мамашей; затем мы вместе отправились на пристань справиться о пароходах и запастись билетом. Оказалось, что сегодня ожидаются два парохода: один английский «City of Paris» из Ливерпуля, другой немецкий из Бремена. По справкам выходило, что английский пароход во всех отношениях лучше, и я решился избрать его для перехода через океан. На «City of Paris» имеются места трех классов: первый стоит 12, второй — 8 и третий — 4 фунта (с продовольствием). С одной стороны, не желая бросать напрасно лишние четыре фунта, а с другой, убедившись из последнего опыта, что дешевый ночлег оказался лучше многих дорогих, я порешил взять место 2-го класса и тотчас получил билет, на котором прописали мою фамилию и номер койки. Обратная сторона билета содержала довольно пространно изложенные правила пароходного общества, из которых, между прочим, можно было видеть, что общество отнюдь не отвечает за целость и безопасность пассажиров и их багажа, и в случаях войны, бурь и других стихийных причин имеет право высаживать пассажиров не в пункте назначения парохода, а где ему, т. е. в данном случае капитану парохода, будет угодно и наиболее удобно.