За океан. Путевые записки - [126]

Когда я вышел на берег (Beach) и охватил одним взглядом всю открывшуюся взорам чудную картину, то чуть не заплакал от восторга. Я тотчас решился искупаться в океане и должен заметить, что это купанье было несравненно приятнее купанья в Соленом озере. Хотя и тут не обойдешься без купального костюма, но зато как хорошо броситься в приближающуюся огромную прибойную волну и сознавать, что это Великий океан! Дно океана представляет превосходный, мелкий и почти белый песок; вода же — ярко-зеленого цвета. Вода теплая и чрезвычайно приятная. Когда я окончил купанье и оделся, то почувствовал какое-то обновление сил, мало того — точно помолодел.

Недалеко от купальни я увидал красивый домик, построенный, как и другие дома, из красного секвойного дерева и с вывескою: «Музей, вход свободный». Внутри оказалось не мало диковинок растительного и животного царств: образцы разного рода дерева и изделия из них, гигантские кораллы, раковины, произведения индейцев и мехиканцев и пр. Но мое внимание было особенно привлечено огромными кусками коры секвойного дерева. Хотя, как я выше упомянул, всю дорогу сюда я восхищался этими деревьями, но всё же не предполагал, чтобы они могли иметь столь толстую и вместе с тем столь нежную кору. Особенно красива внутренняя часть коры с роскошными красными шелковистыми волокнами. К удивлению, местное употребление этой коры, нарезанной в виде небольших правильных брусочков, весьма оригинально — для чистки перьев. Кусок такой коры держат на письменном столе и втыкают туда перья, как у нас — в сырую картофелину.

Что касается собственно музея, то это просто американская выдумка. В сущности, это лавочка для продажи разных курьезов, но американцы правильно рассчитали, что будь на вывеске написано, что там совершается продажа, в лавочку заходили бы лишь те, кто желает что-нибудь купить. В музей же с вывескою «вход свободный», т. е. бесплатный, заходит, конечно, каждый приезжий. Я должен, однако, заметить, что молодая американка-продавщица, скромно сидевшая в углу лавочки за какою-то рукодельною работою, не навязывала покупать что-либо, и всякий был волен ограничиться только осмотром выставленных предметов; но все предметы, очевидно, были назначены для продажи, а не для хранения в качестве редкостей.

Из музея я отправился обедать в близлежащую гостиницу под поэтическим наименованием The Pacific Ocean House; в ней прислуживают исключительно белые американки; негров я вовсе здесь не видал. На улицах, в садах и на постройках работают преимущественно китайцы в своих национальных костюмах. Вообще главный контингент рабочих на всём побережье Тихого океана — это китайцы.

Погуляв по Санта-Крусу, я вернулся на станцию железную дороги и поехал обратно в Сан-Хосе́, причём опять любовался ущельями, туннелями и роскошною растительностью. Мальчишка-торговец в поезде продавал коробки с конфетами, называемыми Maple Wax и приготовляемыми из сахарного тростника; справедливость требует заметить, что конфеты были не вкусны.

Из рассказов одного случайного спутника я узнал, что описанные выше большие секвойи близ станции «Большие деревья» не суть еще наибольшие представители этого рода исполинов. В долине Иосемитэ (Yosemite Valley, что в переводе значит долина большого серого медведя), в горах Сиерра-Невады, к югу от Сан-Хосе́, существует целый секвойный лес. Поездки в долину Иосемитэ составляют любимые прогулки калифорнийских жителей и приезжих. К сожалению, недостаток времени принудил меня отказаться от такой поездки.

XXXIII. Ликовская обсерватория.

В Сан-Хосе́ существует особое заведение Ливери (Livery) с наемными экипажами и лошадьми исключительно для путешествий на обсерваторию Лика. Если желающих ехать набирается несколько человек, то Ливери снаряжает особые большие шарабаны и взимает с каждого по 3 доллара за поездку туда и обратно. В первые годы после открытия обсерватории наплыв посетителей был, громаден, и ежедневно снаряжалось по два и по три шарабана, но теперь число любопытных заметно сократилось, что, конечно, и не удивительно: ближайшие калифорнийцы, интересующиеся астрономией, уже успели посетить обсерваторию, и в настоящее время посетителями являются исключительно приезжие из отдаленных штатов или из-за границы.

До обсерватории считается отсюда 27 миль, т. е. около 42-х верст, но, благодаря отличной дороге, поездка продолжается туда часов пять, а обратно, под гору, не более трех. По поводу самой дороги, я узнал следующее: когда было решено строить обсерваторию на горе Гамильтон, то душеприказчики Лика предложили представителям графства Санта-Клара провести туда дорогу на местные средства графства, указывая, что обсерватория привлечет так много посетителей, что расходы по постройке окупятся, и наплыв приезжих вообще поднимет благосостояние всех жителей. Действительно, дорога была построена на местные средства графства и обошлась в 80 000 долларов. По ней перевозились сперва материалы для постройки обсерватории и все инструменты.

Дорога представляет превосходное шоссе, начинающееся от самого города. Сперва на протяжении 4-х миль она пролегает до совершенно гладкой местности, а затем начинается почти непрерывный подъем, крутизна которого нигде не превосходит, однако 0.065; оттого и путь вышел столь длинным: прямое расстояние до обсерватории всего 13 миль, и даже проведенная туда телеграфная линия имеет только 17 миль длины. Полный подъем от Сан-Хосе́ до обсерватории — около 4000 футов.