За океан. Путевые записки - [110]

На станции Ключи Колорадо я был принужден расстаться с интересным собеседником. Он поехал дальше, в Пуэбло, а я вышел из вагона и пересел на узкоколейную железную дорогу. Надо заметить, что «Ключи Колорадо» и «Маниту» соединены ныне тремя почти параллельными железнодорожными путями, из которых один ширококолейный, другой узкоколейный, а третий электрический; кроме того, имеется еще прекрасное шоссе. Расстояние между названными пунктами, лежащими на разных высотах (Ключи Колорадо 5992, а Маниту 6324 фута над уровнем океана), всего 6 миль, т. е. 9 верст, и сообщение между ними в течение лета чрезвычайно деятельное. Сотни и тысячи семейств поселяются тут или поправления здоровья или просто ради развлечения. Оба городка застроены множеством гостиниц и всяких меблированных домов; всё это в течение «сезона» переполнено жителями, как в самых фешенебельных курортах западной Европы. Сюда являются почти исключительно одни американцы. Слава целебных вод такова, что здешние железистые и содовые воды развозятся в бутылках и продаются затем в аптеках во всех городах Соединенных Штатов. Уверяют, что воды ключей Маниту имеют те же свойства, что воды Спа, но будто бы еще сильнее и потому целебнее.

На воксале в Маниту путешественников ожидало несколько довольно приличных омнибусов, или, как тут их называют, босов (boss), от разных гостиниц; за проезд в гостиницу и обратно на воксал платы не полагается, и, кроме того, везде вывешены объявления, что «вымогательство» здесь не в моде. И надо отдать справедливость американцам: в гостиницах они берут дорогую поденную плату (4 или 5 дол. в сутки), но зато постоялец избавляется уже от всяких мелочных и скучных приставаний прислуги.

Я остановился в роскошной гостинице Баркера (Barker House), утопающей среди красивого, но еще недавно разведенного сада. Тут я опять увидал негров, прислуживающих за столом. Эти негры изучили все тонкости угождения, вероятно, во времена рабовладельчества или унаследовали их от бывших рабов. Когда подойдешь к столу, то негр мгновенно и так ловко подставит стул, что самому сделать так невозможно. Затем, покрыв вам колени салфеткою, он вооружается веером и начинает помахивать им над вашей головою для устранения мух и москитов. В обеденной зале я застал большое оживление, от которого отвык в привольных прериях. Дамы были одеты в роскошные летние платья, годные для бала. Многие обсуждали, куда бы предпринять прогулки, потому что как самое Маниту, так и ближайшие окрестности изобилуют весьма замечательными пунктами, служащими целью прогулок пешком, верхом и в экипажах. Везде устроены прекрасные шоссе и пешеходные тропинки. Для детей имеются вьючные мулы, и они целыми партиями тоже странствуют по окрестностям.

Во время путешествий, особенно в Америке, знакомства завязываются быстро, и потому я тотчас присоединился к партии, собиравшейся посетить некоторые источники и ближайшие достопримечательности Маниту. Сперва мы осмотрели главные источники минеральной воды: знаменитый Fontaine-qui-Bouilie, Shoshone и Navajo. Везде устроены прекрасные каменные резервуары; доступ к источникам и пользование водою совершенно свободны и бесплатны. Первый из перечисленных источников находится в постоянном кипении от обильно выделяющейся угольной кислоты; количество газа здесь таково, что воду непосредственно разливают в бутылки для отправки на продажу в натуральном виде. В однородные воды европейских источников, после наполнения бутылок, еще искусственно нагнетают угольную кислоту.

От источников мы отправились в пещеры. После того, что я видел в Лурей и в Мамонтовой пещере, здесь ничего достойного описания я не заметил. Пещеры по большей части ничтожных размеров, но всё же довольно разнообразны и обильно разукрашены сталактитами. Прогуливаться везде очень удобно и совершенно сухо.

Между прочим и тут оказалась зала, называемая храмом, в которой находится орган — ряд сухих и крепких сталактитов, издающих, при ударе палочкою, мелодические и приятные для слуха звуки.

Во всяком случае прогулка продолжалась довольно долго, и мы вернулись в гостиницу уже после заката Солнца. Еще издали слышны были глухие звуки музыки, а вступив на порог гостиницы, я был поражен ужасною суетою. Оказывается, что каждый вечер тут устраивается настоящий бал. Огромная вала была полна танцующими под звуки довольно приличного оркестра, составленного из негров-лакеев гостиницы. Сколько я мог заметить, американки танцевали с большим искусством и грацией; американцы же, наоборот, были довольно неповоротливы и робки.

Пока молодежь танцевала, я разговорился с одним весьма приличным господином, который, узнав, что я русский, навел разговор на тему о притеснениях евреев в России и о необходимости их выселяться во что бы то ни стало. Не зная, с кем имею дело, я начал спокойно доказывать всю несправедливость нападок и объяснил, что, наоборот, евреям нигде так хорошо не живется, как именно в России, потому что только в России они сохраняют свой облик и свои привычки, во всех же прочих странах они уже давно принуждены были подделываться под общий тип жителей страны. Когда мой собеседник начал возражать и горячиться, то я тотчас заметил, что он сам еврей, и в подтверждение моих слов сказал ему, что вот, например, его я не принял первоначально за еврея, а в России узнал бы сразу. Это замечание только подлило масла в огонь. По истине достойна сожаления нация, представители которой обижаются, если произносишь её наименование. Однако, стакан холодной воды со льдом скоро успокоил моего собеседника, и мы продолжали разговор самым мирным образом.