За номером 600 - [16]

Далеко впереди, на дороге, что вела к реке Поле, Носов заметил клубы пыли и маленькие черные коробочки. Это, конечно, немецкие танки. Хорошо идут. Нанести бы по ним удар, да задача у штурмовиков другая - уничтожение самолетов на аэродроме.

Едва штурмовики приблизились к цели, как невесть откуда застрочили эрликоны. "Илы", не меняя курса, не нарушая строя, продолжали пробиваться к самолетным стоянкам. Носов видел, как вокруг проносились трассы пулеметных очередей, и маневрировал. Дерзко шел на зенитную батарею врага. Ее надо было заставить замолчать. И он выпустил по фашистам два реактивных снаряда.

Вот так дела! Точное попадание. Вражеской батареи как не бывало. Лицо Носова сияло. Теперь можно было пройтись на бреющем полете по стоянкам "юнкерсов", "мессершмиттов" и "хейнкелей". Подал сектор газа вперед и устремился к четко видимым крестам на самолетах...

Задание выполнено. По целям сделали 12 огненных атак. Фашисты недосчитаются в этот раз 18 самолетов, двух зенитных батарей, двух бензоцистерн, до роты солдат и офицеров.

Пора возвращаться домой. Но и обратный путь предстоял нелегким. Получили серьезные повреждения самолеты капитана Васильева и старшего лейтенанта Федорова. Отставал от строя старший политрук Гудков. Младший лейтенант Носов не спускал с комиссара эскадрильи глаз. Не позволял ему сбиться с курса. За Васильевым и Федоровым досматривал младший лейтенант Марютин. Так, помогая друг другу на маршруте, штурмовики дотянули до Макарова.

Самолеты капитана Васильева, старшего лейтенанта Федорова и старшего политрука Гудкова нуждались в серьезном ремонте. Особенно в плачевном состоянии оказалась машина комиссара эскадрильи. На ней осколком снаряда пробило маслопровод. Техники и механики удивлялись, как старший политрук с таким повреждением не только держался в воздухе, но и долетел до своего аэродрома? Не сделал в пути вынужденной посадки?

Младший лейтенант Носов и младший лейтенант Марютин оказались в этом полете удачливее своих товарищей. Отделались всего-навсего незначительными пробоинами в крыльях и фюзеляжах самолетов. Марютин - семнадцатью, Носов сорока.

После полетов Носов помогал своему технику латать пробоины. Когда осматривал "работу" вражеских зениток, всегда удивлялся неприхотливости и выносливости штурмовика. Иной раз в дыру, проделанную осколком снаряда, пролезала не только рука, но и голова техника.

И это никого не смущало. Как само собой разумеющееся Черяпкин невозмутимо изрекал:

- Как пить дать - к утру заштопаем. Носов мысленно сравнивал штурмовик с подорожником. Растет это растение обочь пыльной дороги, а она бывает разная: твердая, каменистая, глинистая. И рискует подорожник ежеминутно. Его могут раздавить прохожие, копытами - лошади, колесами - телеги или машины. Что за удовольствие и странная привязанность цветка ютиться у дорог? Как он ухитряется добывать свое ежедневное пропитание? С каким трудом ловит каждую каплю росы? Рядом, стоит только чуть-чуть отойти от дороги, начинаются вольготные луга. Селись там, размножайся, расти себе на здоровье и на радость людям! Нет, оказывается, не может подорожник расти и жить в лугах. Высокие сочные травы глушат его, держат в темноте, а ему необходимо солнце.

Так и штурмовик на фронте. На земле кажется горбатой акулой или нахохлившейся ночной совой, а в воздухе - стреловидной ракетой. На стоянке выглядел тяжеловесным и даже неуклюжим, а в бою - легким и маневренным, послушным каждому движению руки летчика. На бреющем полете штурмовик - смерч свинца и огня. Не было ему равных в ударах по вражеским аэродромам и танкам, по штурмовкам железнодорожных магистралей и переправ.

Продырявят в бою фюзеляж штурмовика пулеметными очередями. Располосуют осколками снарядов крылья. Наставят зияющих черных точек на элеронах, рулях поворота и высоты. Перебьют маслопровод или пневмосистему выпуска и подъема шасси. Сорвут фонарь кабины. Отхватят кусок стабилизатора, а штурмовик держится. Не падает. Не сдается, сражается до конца и летит домой. На свою самолетную стоянку. И здесь долго не прохлаждается. Делает только небольшую передышку для ремонта. И снова - в бой. Его призвание - атака. Его сила в броне и огне. Штурмовик - оружие наступательное. Его излюбленный полет бреющий. Его стихия - борьба. Его место в сражении там, где всего труднее.

Однажды, вернувшись с боевого задания, Носов долго ходил по летному полю, а потом пошел в штаб, взял лист бумаги и написал заявление в партийную организацию полка. Он просил принять его в члены партии. "В боях с немецко-фашистскими захватчиками, - писал летчик, - хочу сражаться коммунистом. Готов отдать за любимую советскую Родину и свою кровь, и свою жизнь..."

Так, в октябре 1941 года, после 54-го боевого вылета, его приняли кандидатом в члены партии. Когда парторг авиаполка зачитывал анкету, заявление, рекомендации, кто-то из авиаторов предложил:

- Пусть расскажет биографию.

Биография у Носова была очень короткой. Он изложил ее за две-три минуты. Сказал, где родился, жил, учился, на каких самолетах летал.

- Ну а как воюю, вы сами знаете.