«За нашу и вашу свободу!» Герои 1863 года - [141]

Однако кровавый террор версальцев все усиливался. После долгих уговоров Врублевский согласился покинуть Францию, воспользовавшись паспортом какого-то пруссака. Только счастливое стечение обстоятельств и замечательное хладнокровие Врублевского предотвратили смертельную опасность. Впоследствии, когда его спрашивали об этом, он в своей обычной полушутливой манере отвечал: Спросите у тех дураков, которые наводнили Париж. Я там совершенно не прятался, даже не менял одежды, разгуливал по улице, и все. Однако, когда я получил от своих прусский паспорт, то пошел на вокзал, чтобы уехать из Парижа. На вокзале, смотрю, всех пассажиров сгоняют в один зал, где полицейский комиссар проверяет каждого из них, сравнивая с альбомом коммунаров, где мой снимок на первом месте. Показываю жандарму свой паспорт и сержусь, что раздражает меня пустыми формальностями. Тот отдал честь и доложил комиссару: дескать, немец. Отвели меня прямо в вагон переждать, пока закончится проверка пассажиров. Большое уважение тогда оказывали пруссакам!

История прусского паспорта на имя В. Вальдемара, о котором упомянул Врублевский, заслуживает того, чтобы сказать о нем несколько слов. Дело в том, что паспорт был послан из Лондона по поручению Карла Маркса. Вручил же его Врублевскому русский революционер П, Л. Лавров, связанный с деятелями Интернационала и имевший друзей среди поляков. Эти обстоятельства как нельзя лучше говорят о том, что подразумевал Врублевский под словом свои, когда рассказывал о прусском паспорте.

Маркс и Энгельс внимательно следили за героической борьбой французских трудящихся и хорошо знали всех видных деятелей Парижской коммуны. После ее разгрома они делали все возможное для оказания помощи коммунарам, оказавшимся в эмиграции Это были закаленные борцы, военный и политический опыт которых являлся ценнейшим приобретением мирового революционного движения. Занимаясь изучением и теоретическим осмыслением этого опыта, Маркс и Энгельс живо интересовались каждым участником событий. Вполне естественно, что генерал Коммуны Врублевский очень скоро стал у них постоянным гостем; с лета 1871 года он активно включился в работу Генерального совета I Интернационала как его секретарь по польским делам.

Между вождями I Интернационала и Врублевским установились отношения полного понимания и доверия Сохранилось немало трогательных свидетельств их дружбы. С того момента, как Врублевский принял дела польской секции Интернационала, Маркс установил правило не рассматривать помимо него ни одного вопроса, связанного с Польшей, Это сразу же принесло пользу. Еще с начала 60-х годов в эмигрантской среде подвизался хорошо замаскировавшийся агент царской политической полиции А. Балашевич-Потоцкий. Не довольствуясь доносами и провокациями против польских и русских революционеров, он решил проникнуть в I Интернационал и заранее гарантировал успех своему начальству. В ответ на свое письмо к Марксу провокатор получил предложение обратиться к Врублевскому. Это парализовало тщательно обдуманный замысел, так как Балашевич-Потоцкий знал, что Врублевского ему обмануть не удастся, и не стал к нему обращаться.

Вполне доверяя Врублевскому и учитывая, что польское революционное движение развивается в глубоком подполье, Маркс и впоследствии неуклонно требовал, чтобы все связи с Польшей осуществлялись только через секретаря польской секции.

Старые раны, нервное напряжение и тяжелые условия жизни привели здоровье Врублевского к концу 1871 года в полное расстройство. Нужно было лечение, обеспечить которое для неимущего чужестранца было очень нелегко. Маркс всячески старался помочь генералу Коммуны, ходатайствовал о помещении его в больницу Лондонского университета. Горячо поблагодарив за хлопоты, Врублевский в одном из своих писем Марксу писал: После нашего прибытия в Лондон мы, поляки, испытали с Вашей стороны столько внимания и всяческой доброты, что это вызвало у меня глубокую дружбу к Вам... Я полон надежды,— заявлял Врублевский в том же письме, — со временем расплатиться со всеми долгами Интернационала [...], общественной и политической деятельности которого [...] я так горячо предан. Болезнь неоднократно приковывала к постели генерала Коммуны; Маркс и Энгельс каждый раз заботились о нем и помогали всем, чем могли.

31 декабря 1871 года Врублевский получил приглашение встретить наступающий Новый год в семье Маркса. Болезнь помешала ему воспользоваться приглашением, и он ответил на него следующей запиской: Постоянные недуги не позволили мне провести последние часы этого страшного года в Вашей уважаемой семье, которая мне дает столько воспоминаний о лучших днях моей жизни и своим обаянием напоминает мне родной дом. Один в своей комнате, я сердито пью микстуру, провозглашая тост за гибель старого мира и за то, чтобы мы, полные надежд на будущее, вступили в новый. Посылаю Вам братский привет.

Ведая польскими делами в Генеральном совете, Врублевский одновременно являлся председателем судебной комиссии, существовавшей для того, чтобы разрешать конфликты между членами Интернационала. Это говорит о том, что политический авторитет его в международном рабочем движении был очень велик. Высоко ценились и его познания в военном деле. Даже Энгельс — крупный специалист в этой области — внимательно прислушивался к советам генерала Коммуны. В своей практической деятельности Врублевский активно поддерживал Маркса и Энгельса. Так было, например, на Гаагском конгрессе, исключившем из рядов I Интернационала основателя анархистского Альянса М. А. Бакунина и его ближайших приспешников.