За Москвою-рекой. Книга 2 - [2]

Совсем иные мысли тревожили Леонида. Он шел, не замечая ни старых развалюшек, ни новых домов. Он был занят самобичеванием: называл себя слабохарактерным неудачником, хотя никаких видимых причин для такого рода самокритики не было. Наоборот, с поступлением на комбинат ему сопутствовали одни удачи. Не всякому студенту третьего курса пусть даже прославленного института имени Баумана удавалось стать конструктором на большом текстильном комбинате. Проекты Леонида, его предложения по усовершенствованию производства почти всегда внедрялись в жизнь. За последнее время даже опытные специалисты-текстильщики считались с его мнением, обращались к нему за советом. На комбинате многие помнили его отца, инженера-коммуниста Ивана Васильевича, и, может быть, еще и поэтому прощали Леониду мелкие промахи и ошибки. Он постоянно чувствовал бережное отношение к себе со стороны старых кадровых рабочих и гордился этим.

И все же Леонид был недоволен. С детства он был уверен, что ему уготовано особое место в жизни. Не проходило дня, чтобы школьные учителя не говорили о редких способностях Лени Косарева. И он, чудак, верил! И все чего-то ждал… А результат таков: ординарнейшая личность! Таких девяносто девять на каждые сто человек. Даже своего угла нет… С того самого дня, когда он ушел от матери, живет у Сергея. Мало того — привез калеку-отца из инвалидного дома. Положим, Сергей относится к его отцу не хуже, чем он сам, но от этого не легче. Противно, стыдно, что ты, взрослый дядя, не в состоянии решать элементарные житейские задачи… А тут еще эта незнакомка днем и ночью стоит перед глазами… А Наташа? Что и говорить, с нею поступает он нечестно. По-свински поступает он с нею. Говорят, правда, сердцу не прикажешь. Так-то оно так, но самому от себя тошно: размазня какая-то, а не человек!..

Молча, думая каждый о своем, Сергей и Леонид дошли до дома.

— Давно легли? — спросил Сергей, заглянув в комнату, где на кроватках, поставленных рядом, спали дети — пятилетний крепыш Трофим и двухгодовалая Татка, любимица Леонида.

— Тихо, разбудишь! — Милочка замахала на мужа рукой. — Еле уложила… Им ведь непременно нужно дождаться папу и дядю Леню. Расшалились — удержу нет. А дед во всем им потакает. Беда с ними!..

— На то и дети, чтобы шалить, — изрек Сергей и пошел на кухню умываться.

Леонид в ожидании ужина сидел на диване, поглядывая на сестру, накрывавшую на стол. Кто бы мог подумать, что из избалованной модной девицы, какой была Милочка не так-то уж давно, выйдет преданная жена, беззаветно любящая мать!.. А ведь приходится ей нелегко: на руках двое маленьких детей, хотя Трофим и ходит в детский сад, а Татку носят в ясли. Конечно, детей можно было бы отдавать на целую пятидневку, но Милочка и сама не захотела, да и мужчины запротестовали. Особенно дед. Он и слышать об этом не хотел: «Без детей дом пустой».

И Милочка занята с утра до поздней ночи такой невидной и такой утомительной работой по хозяйству. Шутка ли сказать — в доме кроме детей еще трое мужчин, вдобавок один из них калека. По ночам, когда все ложатся спать, Милочка садится за ученические тетради. Разумеется, она могла бы не работать, — заработок ее существенной роли в бюджете семьи не играл. Однако Милочка ни за что не соглашалась. Она преподавала английский язык в старших классах, — всего шесть часов в неделю. Мало, конечно, но зато не забывает язык. Ни за что не хотела она превратиться в женщину с высшим образованием, но без профессии, каких немало развелось в последнее время.

Молодчина Милочка! Никогда не унывает, не раздражается. Никто не слышит от нее ни единой жалобы, всегда она в хорошем настроении, улыбка не сходит с ее лица. Одним словом, клад, а не жена! Недаром Серега так упорно добивался ее…

— Разрешите, синьора, поцеловать вас! — неожиданно сказал Леонид, вставая с дивана.

— С чего ты это?

— В порыве чувств!

— Что ж, порыв у тебя благородный! — Милочка подставила щеку. — И, пожалуйста, позови отца. Он опять увлекся своими чертежами… Леня, — она понизила голос, — будет толк от папиной работы?

— Трудно сказать, — так же тихо ответил Леонид, — у него большой опыт и потрясающая воля. Научиться чертить такими обрубками! И в конце концов дело не в том, добьется он чего-нибудь или нет. Важно, что у него есть занятие, что он увлечен чем-то…

Леонид раздвинул занавеску, отделяющую столовую от закутка, где работал и спал Иван Васильевич.

— Великому труженику привет и почтение, — сказал он. — Ну, как успехи?

— Помаленьку, не спеша, движемся навстречу успехам. — Иван Васильевич привычным движением повернул кресло на колесах, в котором сидел.

— Люблю оптимистов!.. Вы с Серегой из одного племени.

— Приятно слышать, что находишься в хорошей компании. Но при чем я здесь? — Сергей стоял в дверях с полотенцем в руках.

— У вас с папой одинаковые характеры — неунывающие.

— Для уныния у нас нет никаких оснований, — сказал Сергей. — Не правда ли, Иван Васильевич?

— Живо за стол! — Милочка внесла большую миску с дымящейся картошкой.

После ужина Сергей с Иваном Васильевичем засели за шахматы. Леонид помог сестре убрать со стола. Хотел было помочь ей вымыть тарелки, но она прогнала его из кухни.