За мертвой чертой - [12]

– А скажите, – спросил я немного погодя, – кроме нашего Бога, существуют ли другие подобные, равные Ему божества?

– Не знаю. И никто не знает даже в том, параллельном мире, откуда я прибыл. Но давайте порассуждаем. Раз Пространство бесконечно, то что может помешать в неизмеримом далёко существовать и действовать и другим богам? Разве нашему Господу Богу или, иными словами, Космическому Разуму интересно общаться только с нами, беспредельно убогими по сравнению с Ним, особенно с учётом наших бесконечных распрей и прочей грязной мышиной возни на планетарном пространстве? Мне лично представляется, что Ему куда продуктивнее и во всех отношениях полезнее вступать в контакт с равными Себе.

– Но откуда же тогда появился наш Бог и другие сущности, подобные Ему по масштабам и возможностям?

– Не знаю.

– Если исходить из вашей логики, – я позволил себе говорить утвердительным тоном, – то можно предположить, что нашего Господа Бога, Его товарищей и их цивилизацию создал ещё кто-то, гораздо более могущественный и великий. А более могущественных и великих – создали в триллион триллионов раз более великие. А тех – совсем уж величайшие из величайших. И так далее. Получается нечто вроде бесконечной матрёшки, только в усложнённом варианте. Если углубляться во всё это, то в конце концов можно и свихнуться. Чтобы охватить огромность, многообразие и величие бесконечного Мироздания, моих мозгов явно недостаточно. Даже сейчас меня начинает подташнивать – явный признак, что я ухватился за тему, непосильную моему рассудку.

Испанец скользнул по мне хитрым и мудрым взглядом и улыбнулся.

– Знаете, Аркадий, можно иногда поразмышлять о Боге, но всё-таки разумней обратиться на самих себя. Познайте себя как личность, как отдельную субстанцию, и вы во многом преуспеете, включая и богопознание.

На этом наша прогулка закончилась, и мы вернулись к себе на Амбарную.

В другой раз я завёл речь об обществе, откуда этот человек прибыл. Я назвал его человеком, хотя в течение довольно значительного периода знакомства с ним я так и понял кто он на самом деле: ангел или дьявол, или просто личность, обладающая сверхспособностями.

– А скажите, дон Кристобаль, благодаря чему ваше запараллелье ушло так далеко вперёд по сравнению с нами, обычными землянами? Ведь раз мы зеркальное отражение друг друга, то нам должно бы шагать в ногу!

– Благодаря духовному развитию, высочайшей нравственности. Давно уже, тысячу лет, у нас нет войн, исчезли мошенничество, хищения, злоба, зависть, пьянство, разврат и всё остальное порочное, что процветает в вашем аморальном мире. Увы, у вас, практически, те же нравы, что у древних римлян. Вспомните: худшие римляне убили самого лучшего и дальновидного на то время – Гая Юлия Цезаря – и тем самым усугубили ситуацию в государстве. В конце концов, дурные нравы похоронили то далёкое общество, и вы погубите себя, если не изменитесь. Но там не было таких хищений, потому к своей гибели они шли сравнительно медленно, веками. А вас повсеместная продажность может изничтожить уже в ближайшие десятилетия.

Мне запали эти его слова, и я долго размышлял над ними. В то же время у меня никак не выходило из головы, почему дон Кристобаль с таким удовольствием опрокидывает рюмку другую? Почему он употребляет, если с пьянством у них полностью покончено?

Глава пятая. Пожар

На пятый день нашего знакомства, вечером, в первых сумерках, когда мы, вернувшись из города, прилегли перед тем, как поставить самовар и напиться чаю с вишнёвым вареньем моего собственного изготовления – у меня огороде росло несколько кустов вишни, и часть урожая я пускал на варенье и компот, а ещё сколько-то просто сушил, – дон Кристобаль вдруг насторожился, поднялся с дивана и сказал:

– Сюда выезжает группа ОМОНа, шестнадцать человек, на трёх автомобилях. Через несколько минут они прибудут и окружат дом. Нам ни к чему лишние встречи с боевыми представителями власти, поэтому – уходим.

– Откуда вы знаете про ОМОН?

– Знаю. Поторопитесь, мой друг.

Признаться, испанец обеспокоил меня. Какие-то секунды я блуждал взглядом по стенам и по чашкам, расставленным на кухонном столе. У меня не укладывалось в голове: как это так – это моё жилище и вдруг оставлять его на произволение чужих людей!

– Ничего не поделаешь, Аркадий, – сказал испанец. – Если вы останетесь здесь, то подвергнете свою жизнь большой опасности.

Мы быстро ушли, миновали наш квартал и едва нырнули в ближайший переулок и укрылись за деревом, как с обеих сторон в улицу въехали спецмашины с неработающими мигалками. Но их было только две.

– Третья остановилась на соседней улице, за задворками вашего дома, – глухо проговорил дон Кристобаль, опережая мой вопрос. – Оттуда пять человек пройдут огородами.

– Но для чего они приехали, что я такого сделал?

– Разве вы поглупели? Вспомните «Золотого дракона», где некий молодой человек посмел поднять руку на друзей сына городского главы! Подобные проступки не прощаются. Таковы нравы вашего современного общества, и вам это хорошо известно. Приплюсуйте сюда же каталажку, самовольно покинутую нами.

– Ни на кого я руку не поднимал. И пальцем никого не тронул. А из каталажки…