За Маркса - [92]

Действительно, в соответствии с традицией, на которую постоянно ссылаются классики марксизма, мы можем утверждать, что Маркс заложил основания новой науки: науки истории «общественных формаций». Чтобы уточнить это утверждение, скажем, что Маркс «открыл» для научного познания новый «континент», континент истории — подобно тому, как Фалес открыл для научного познания «континент» математики, а Галилей — «континент» физической природы.

Добавлю, что точно так же, как обоснование математики Фалесом «послужило поводом» для рождения платоновской философии, а обоснование физики Галилеем «послужило поводом» для рождения картезианской философии и т. д., так и обоснование науки истории Марксом «послужило поводом» для рождения новой, теоретически и практически революционной философии, марксистской философии или диалектического материализма. Тот факт, что эта философия, лишенная прецедентов, с точки зрения ее теоретической разработки отстает от марксистской науки истории (исторического материализма), объясняется как историко — политическими, так и теоретическими причинами: великим философским революциям всегда предшествуют великие научные революции, которые «несут их в себе» и «действуют» в них, но для того, чтобы придать им эксплицитную и адекватную форму, необходимо проделать немалую теоретическую работу и пройти долгий процесс теоретического созревания. Если в собранных здесь текстах акцент был сделан именно на марксистской философии, то с той целью, чтобы установить границы ее реальности и ее право на существование, но в то же время и для того, чтобы ясно определить ее запаздывание и впервые придать ей более адекватную ее природе форму теоретического существования.

III

Разумеется, в этих текстах заметны следы, причем порою следы довольно явные, не только невежества и неточностей, но и частичного или полного умолчания. Объясняются эти умолчания и их эффекты отнюдь не только невозможностью сказать все сразу или же требованиями актуальной ситуации. В действительности я был не в состоянии дать удовлетворительные ответы на определенные вопросы, и некоторые трудные моменты оставались для меня неясными: результатом было то, что в моих текстах я не уделил должного внимания некоторым проблемам и некоторым имеющим важное значение реальностям. Здесь я бы хотел указать на два особенно значительных момента, рассматривая эти замечания в качестве «самокритики».

1. Хотя я подчеркнул жизненно важную необходимость теории для революционной практики и, таким образом, разоблачил все формы эмпиризма, я все же не рассмотрел проблему «единства теории и практики», которая играет чрезвычайно большую роль в марксистско — ленинской традиции. Разумеется, я говорил о единстве теории и практики в пределах «теоретической практики», но я не дал ответа на вопрос о единстве теории и практики в пределах политической практики. Уточним. Я не подверг исследованию всеобщую историческую форму существования этого единства: «слияние» марксистской теории и рабочего движения. Я не подверг исследованию конкретные формы существования этого «слияния» (организации классовой борьбы — профсоюзы, партии — средства и методы ведения классовой борьбы этими организациями и т. д.). Я не уточнил функцию, место и роль марксистской теории в этих конкретных формах существования: где и как марксистская теория оказывает воздействие на развитие политической практики, где и как политическая практика оказывала воздействие на развитие марксистской теории.

Опыт показал, что замалчивание этих вопросов не осталось без последствий для некоторых («теоретицистских») «прочтений» моих работ.

2. Хотя я настаивал на теоретически революционном характере открытия Маркса и указывал на то, что Маркс заложил основы новой науки и новой философии, я все же не уточнил чрезвычайно важное различие между философией и наукой. Я не показал то, что, в отличие от наук, конституирует своеобразие философии: органическую связь всякой философии как теоретической дисциплины, причем в пределах форм ее существования и ее теоретических требований, с политикой. Я не выявил природу этой связи, которая в марксистской философии не имеет ничего общего с прагматической связью. Таким образом, я не дал ясного изложения того, что в данном контексте отличает марксистскую философию от предшествовавших ей философий.

Опыт показал, что частичное замалчивание этих вопросов не осталось без последствий для некоторых («позитивистских») прочтений моих работ.

В моих будущих исследованиях я собираюсь обратиться к этим двум столь важным вопросам, которые тесно связаны друг с другом как с теоретической, так и с практической точки зрения.

Октябрь 1967 г. Луи Альтюссер

БИОГРАФИЧЕСКАЯ ЗАМЕТКА [115]

Луи Альтюссер родился 16 октября 1918 года в Бирмандре (Алжир), куда его отец, банковский служащий (позднее директор марсельского филиала Алжирской банковской компании), был направлен своей фирмой. Среднее образование он получает в Марселе.

В июле 1939 г., закончив дополнительный курс лицея в Лионе, где его учителями были Жан Гиттон, Жан Лакруа и Жозеф Урс, он успешно проходит вступительный конкурс и становится студентом Высшей нормальной школы (на улице Ульм). Вскоре после мобилизации в сентябре того же года он попадает в плен и проводит пять лет в лагере для военнопленных в Германии.