За кроваво-красной дверью - [2]

Я посмотрел вниз через перила и почувствовал тошноту. Команда из пяти судебных медиков собралась вокруг обнаженного трупа блондинки, распростертого на операционном столе. Они уже сняли верхнюю часть ее черепа и разрезали корпус от горла до промежности. Некоторые внутренние органы еще были на месте, но большая их часть уже валялась вокруг. Один из медиков сунул что-то похожее на мокрую красную губку в большой стеклянный сосуд.

Я пробормотал:

— Это легкие, что ли?

— Ага, — буркнул Брюстер, — они пошлют их в лабораторию для дальнейших исследований. Если там не обнаружатся какие-либо экзотические яды, коронер будет весьма озадачен. На ее теле нет никаких отметин, и все внутренние органы в полном порядке. Очень странный случай.

— Откуда вы знаете, что это убийство? — Я сдвинул брови. — Люди умирают и от естественных причин, как вам известно.

— Знаю. Только, черт побери, они крайне редко умирают по графику, после того как уведомят полицию о своем убийстве!

— Она заявила, что ее собираются убить?

— В нескольких словах. Черт! Если бы только ее дикую историю записали на магнитофон! Мы сначала не обратили на нее особого внимания. Она рассказала одну из тех бессвязных историй, которые вы можете услышать в четыре часа утра в каждое полнолуние, и потом, колдовство вряд ли имеет к нам отношение.

Рассказ лейтенанта был прерван. Дверь открылась, и высокий негр в белом плаще и темных очках на цыпочках подошел к нам. Брюстер взглянул на него и спросил:

— Ну что?

— Такой дом есть, — ответил негр. — Мой сородич, который работает на углу, на газозаправочной станции, говорит, что в нем никто не живет, кроме похожей на привидение старой маленькой леди с кучей кошек. Я имею в виду настоящих — «мяу-мяу» — кошек.

— Значит, твоя догадка была верна, — вздохнул Брюстер, поворачиваясь ко мне: — Сержант Прайс, это сержант Кустис. Пит Кустис. Тайная полиция.

Я протянул руку, и Пит Кустис рассеянно ее пожал, одновременно обратившись с вопросом к Брюстеру:

— Шеф, вам нужен словесный портрет этого типа — Мерлина Плью?

— Нет, — сказал Брюстер, — он уже подвергался допросу на детекторе лжи, и я сомневаюсь, что он захочет изменить свои показания только потому, что мы раздобыли другую информацию. Ты установил наблюдение за домом?

— Естественно. Гордон и Макгроу на газозаправочной станции. С тех пор, как я нашел этот дом, в него никто не входил и не выходил. Если это именно то место.

— Тогда давайте двигаться, — вставая, вздохнул Брюстер. Он оказался даже выше, чем я думал. Я встал и пошел вслед за ними. Кустис шел впереди, показывая дорогу. У меня до сих пор не было ни малейшего представления о том, что происходит. Я так и сказал, когда мы спускались по лестнице.

— Я объясню в машине, — ответил Брюстер и обратился к Кустису: — Ты бы лучше одолжил эти темные очки Прайсу, Пит. Мы можем встретить таких людей, которые могут запомнить вас, Прайс. А мне бы этого не хотелось.

— Итак, мы их берем, шеф? — Кустис нахмурился, снимая очки и передавая их мне. Брюстер отрицательно покачал головой и ответил:

— На этот раз мы постучимся и спросим.

— А что, если нас пошлют подальше?

— Это их право, а мы получим ордер на обыск. — Брюстер пожал плечами, затем вздохнул и добавил: — Но каким же образом это можно сформулировать в ордере на обыск?

— Это зависит от того, что мы ищем, я думаю, — ответил я. — А что же мы все-таки ищем, лейтенант?

— Воплощение дьявола, — сказал Брюстер, — вы знаете, как он выглядит, Прайс?

— Боюсь, что нет, — я нахмурился, — мои родственники принадлежали к методистской церкви.

Мы ехали по городу в полицейской машине Сэма Брюстера без опознавательных знаков, и лейтенант рассказал мне историю Цинтии Пауэлл. История оказалась весьма странной.

Цинтия Пауэлл — британская подданная, приехала в США по одной из тех особых рабочих виз, что весьма популярны в последнее время среди английских секретарш. Однако она не была англичанкой. Она родилась в Кардиффе, столице Уэльса, и получила образование в Европе. Ее семья, по-видимому, большую часть ее короткой трагичной жизни жила в благовоспитанной нищете. Она сообщила Брюстеру, что ее отец был младшим сыном высокой титулованной особы. Брюстер спросил меня об этом, и я объяснил, что Пауэлл — это аристократическая уэльская фамилия, и добавил, что при британской системе наследования младшие братья не получают ничего. Титулы и поместья в большинстве случаев переходят от старшего сына к старшему сыну. Так что средний класс сверхснобов кишмя кишит почти благородными семьями.

— Прайс — это тоже благородная уэльская линия, если вспомнить Райс Ап Тюдора и всю эту ерунду. — Я рассмеялся. — К счастью, мои американские родственники воспитали меня, отнюдь не придерживаясь духа Благородства Крови. Так что я не очень беспокоюсь о том, что являюсь потомком длинной линии младших сыновей.

— Да, — буркнул Брюстер, — но давайте не отвлекаться от этой Пауэлл, а?

— Конечно, лейтенант. Она приехала в эту страну в качестве машинистки или что-то в этом роде?

— Что-то в этом роде, — кивнул Брюстер, — секретаршей она не работала. Мы знаем, что она купила индейский костюм и электрогитару. У нее был Хороший голос, очевидно, так что ей не составляло большого труда заняться исполнением народных песен. Ничего особого, как вы понимаете, просто она пела в кофейнях, зарабатывая себе на ужин, пока Мерлин Плью не нашел ее. И пожалуйста, Прайс, не говорите мне о фамилии Плью. Меня совсем не интересуют уэльские аристократические линии.