За краем Галактики - [19]

От планеты Ван Димена до Фарэуэя полет долгий, целых двенадцать недель субъективного времени. Поэтому у странных, искажающих измерения полей привода есть время для того, чтобы последняя половина полета совершилась в абсолютно нереальном континууме. Через широкие иллюминаторы видны не обычные завихрения света, а звезда за звездой; миллиарды звезд, уходящие в бесконечность. Некоторые капитаны, летающие в Приграничье, предупреждают пассажиров о том, чего можно ожидать, когда межзвездный привод отключен. Другие не предупреждают, и капитан «Веселого Бродяги» относился к их числу.

Это был шок, подобный физическому удару — внезапная пустота там, где долю секунды назад сияли небесные рои. И даже хуже, чем полная тьма, было увидеть единственное одинокое солнце и несколько далеких тусклых туманностей.

Клаверинг посмотрел, глотнул и решил, что ему на Фарэуэе не понравится.

Он не изменил своего мнения, когда два дня спустя предстал перед инспекторами по иммиграции в порту Ремот. Перед тем как пройти в комнату отдыха корабля, он посмотрелся в зеркало в своей каюте и решил, что мистер Джонс с заурядной внешностью — лицо как лицо, волосы цвета волос, глаза цвета глаз — совсем не похож на привлекающего внимание Джеймса Клаверинга, который сбежал с Земли. Он проверил свои бумаги. Это были хорошие бумаги: недаром он хорошо заплатил за них.

Старший иммиграционный офицер сидел за столом в комнате отдыха, и рядом с ним — старший стюард. Когда Клаверинг приблизился, он поднял глаза — унылые серые глаза на почти детском розовощеком лице.

— Это мистер Джонс, — сообщил стюард.

Инспектор его проигнорировал.

— Ваше имя, — заявил он, — Клаверинг. Вы в розыске за грабеж с насилием на Земле, убийство на Каррибии, подлог на Новой Каледонии…

— Меня зовут, — сказал Клаверинг, — Джонс. У меня есть бумаги…

— Конечно, у вас есть бумаги. У кого вы их раздобыли, кстати? У Лазаруса на Новой Каледонии или у Макдональда на планете Ван Димена?

— Меня зовут, — повторил Клаверинг, — Джонс.

— Мистер Джонс, — сказал инспектор, — я уверен, что вам известно, что мы здесь не выдаем преступников. Но — имейте это в виду — мы можем, в крайних случаях, их депортировать. Более того, у нас здесь действенные силы полиции, и наши тюрьмы — это не роскошные отели, как везде, в других частях Галактики. Как мне кажется, вы это еще узнаете. Надеюсь, что ошибаюсь — но ошибаюсь я редко.

И он отвел свои унылые глаза.

Когда паспорт проштамповали, Клаверинг попрощался с несколькими знакомыми на борту корабля, затем взял такси от космопорта до Фарэуэй-Сити. Город был именно таким, как он и ожидал — чрезмерно разросшееся село. Над ним возвышались покрытые снегом вершины Гряды Ласта — названной, как Клаверинг узнал из судовой библиотеки, по имени Командора Ласта, который первым приземлился на Фарэуэе.

Он устроился в отеле «Римрок Хаус», который порекомендовал ему стюард. Когда принесли багаж, он запер дверь и убедился, что оставшиеся у него драгоценности Шаары в полном порядке. Затем осел на кровать, чтобы обдумать свое положение.

У Клаверинга было много времени для чтения на пути из порта Тасман. Он узнал, что законы миров Приграничья защищают преступников от последствий преступлений, совершенных в других местах Галактики, но в то же время они составлены так, чтобы лишить их плодов этих преступлений. Например, он мог бы отнести украшенный бриллиантами пояс Высокой королевы Шаара любому из городских ювелиров без малейшей опасности ареста. Но — ювелир мог забрать его себе, вернуть владельцу и получить наградные.

— Все они кучка надувал, — буркнул Клаверинг.

«На Фарэуэе должны быть скупщики краденого», — подумал он. Проблема, как их найти. Другая возможная проблема: могла просочиться информация, что человек, укравший имперские регалии Шаары, находится на Фарэуэе. В этом случае Клаверинг мог ожидать визита от местного криминального мира.

Клаверинг исследовал содержимое бумажника. Валюта Федерации являлась законным платежным средством, но ему хватило бы ее только на неделю проживания. Он посмотрел на часы, которые настроил на местное время и долготу дня. Было около полудня. К вечеру, он надеялся, он будет уже на пути к тому, чтобы прочно встать на ноги в этом новом мире.

Драгоценные камни Клаверинг сложил в большой портфель, который пристегнул цепью к запястью. На пути из космопорта он заметил, что здание рядом с отелем было Первым национальным банком Фарэуэя, и прежде всего решил поместить портфель на хранение в банк.

Выйдя из банка, Клаверинг широким шагом направился к центру города. Он с одобрением заметил множество полицейских, очень деловых и эффектных в своей униформе, состоящей из белой рубашки и голубой юбки. Он уже решил, какое преступление совершит: кража в магазине — это не слишком тяжкий проступок, чтобы тюрьму заменили на депортацию. Он надеялся, что тюрьмы не окажутся такими плохими, как утверждал инспектор по иммиграции.

Он зашел в большой магазин, поднялся по эскалатору до отдела мужской одежды, небрежно прошел по проходам, пока не увидел выставку — пояса из алтайранского хрустального шелка — которые привлекли его внимание. Он взял один из поясов, восхитился, как тот чуть ли не сам липнет к рукам. С намеренным безразличием он скатал его и сунул во внутренний карман куртки. Затем медленно двинулся к эскалатору «вниз».