За колымским перевалом - [106]
— Ничего-ничего, — бормотал Донсков, оглядывая большую кучу песка, которую он выгреб на край ямы в прошлый раз. — Не уйду, пока не промою. Теперь-то уж все, последний заход, — уверял он себя, хотя знал, что клянется в этом уже не первый раз.
Его могла остановить только зима, которая скует льдом все стоки, ключ опустеет и мыть тогда будет нечем.
Он поднялся по ключу, с тревогой осмотрел узкую плотнику из гальки, которая отводила ключ в сторону. Тихий, незаметный в сухую погоду он становился бесноватым даже после небольшого дождя. Надо было подправить дамбочку, но тогда он не успел бы промыть пески. Донсков с трудом вытащил из-под мокрых кустов ольховника деревянную колоду, волоком притащил ее к яме, один конец опустил на дно. Уклон колоды был слишком большой.
— А, черт тебя побери! Всю мелочь снесет водой.
Донсков подложил камень, но колода стала шататься и могла опрокинуться. Ногой вытолкнул камень, схватил лопату и принялся заполнять, короб грязно-серой массой песка.
Отбросив толстый резиновый шланг, по которому в колоду стекала вода, Донсков приподнял верхний трафарет.
— Вот оно! Вот оно где, настоящее золото! Ух ты какие таракашки-букашки! А ты, Бутурин, дубина осиновая, поверил мне тогда, что россыпь не может располагаться здесь, поперек долины. Боже мой, сколько же здесь золота! И какого!
Донсков заполнил золотым песком высокую банку из-под томатной пасты и безуспешно пытался оторвать ее от каменной плиты — мокрые руки скользили по блестящей поверхности металла.
— Помочь? — услышал он мужской голос за спиной.
Донсков замер, осторожно склонил голову, из-под руки посмотрел назад. На краю ямы стоял Гончаренко, но прежде Донсков увидел два черных кружочка.
Донсков вздрогнул, нога скользнула по мокрой гальке, и геолог свалился набок.
— Ты… ты что тут делаешь? — растерянно пролепетал Донсков, завороженно следя за черным отверстием ствола, из которого в любую секунду могло полыхнуть смертельным огнем. — Тебя же здесь ищут.
— Вот так же спрашивала мама, прихватив меня около банки с вареньем, — Гончаренко сунул винчестер под мышку и подышал на пальцы рук. — И мне тебя есть о чем спросить, но не люблю дурацких вопросов.
— Да иди ты к…, — завизжал Донсков, пытаясь подняться.
— Лежи, расхититель золота, отдыхай, — Гончаренко повел стволом винчестера.
— Значит ты следил за мной?
— А как же. Нужда объявилась поговорить без свидетелей.
— Убери ружье.
— Ты скажи лучше, зачем вывел на меня обэхээсников по тому золоту?
— Ты что? Убери, говорю, ружье! Какое золото?
— Лежи, не дергайся. То самое, что Жарченко нашел в поясе шофера лесовоза.
— Ты что? Чокнулся! Я тут при чем?
Ты проводил экспертизу и определил, что золото — с ключа Веселый. А кто дал мне Веселый? Ты же, сука! Решил избавиться от меня, чтобы концы в воду и те сорок тысяч, что я тебе отвалил за ключ при тебе.
Донсков ухитрился встать на колени и теперь выбирал момент, чтобы подвинуться к лопате, лежавшей за банкой с золотом.
— Клянусь, Гриша! Жизнью клянусь, не я! Это, Скворцова! Я наоборот говорил…
— Ты мне заплатишь всем своим золотом, что здесь намыл.
Заплачу! Заплачу, Гриша! Все отдам. Вот оно, бери.
— Все, говоришь, — Гончаренко поправил воротник плаща, прикрыв шею от дождевых струй. — А про то забыл? — Гончаренко кивнул головой в сторону острого клыка серого гранита, торчавшего на берегу ключа в сплошных зарослях кустарника.
Донсков воспользовался моментом, схватил лопату, прыгнул за кучу песка, но подмытый ее край рухнул вниз, и геолог оказался на дне ямы.
— Вот так-то лучше, — ощерив рот в дикой гримасе, Гончаренко направил ствол винчестера в голову Донскова.
— Что ты делаешь?! — завопил геолог, прикрыв лицо лопатой. — Погоди! Послушай меня…
Серая промозглая завеса мокрого снега, который сменил дождь, всколыхнулась от выстрела. Убийца дождался, когда судорожно дернувшиеся руки геолога выронили лопату, и еще раз нажал на спусковой крючок.
Гончаренко с трудом засунул железную банку с золотом в рюкзак, опустился на колени, забросил лямки на плечи, тяжело поднялся и, медленно переступая пс скользким плитам, выбрался на берег ключа. Вода в ключе была уже мутной, уровень ее заметно поднялся. Несколькими ударами сапога он взрыхлил улежавшуюся гальку и столкнул верхний слой дамбочки, Поток воды стремительно ринулся в узкую щель, в одну секунду смахнул плотину, громыхая камнями по дну устремился в яму, вырытую человеком.
Гончаренко подождал, пока куча отмытого песка целиком сползла в яму, похоронив лежавшего на дне Донскова, поднял голенища и медленно двинулся к противоположному берегу ключа.
…Геологическая конференция, на которую Смелеков возлагал большие надежды, не привлекла особого внимания руководителей приисков, экспедиций и полевых партий. Большинство сочло ее очередным районным мероприятием «для галочки», от которых все изрядно устали. Горняки были озабочены неминуемым срывом плана добычи золота: наезжали представительные комиссии, слушались отчеты, сыпались взыскания. Смелеков решительно восстал против очередной перетасовки кадров, которую пытался затеять главк в поисках виновных. Понимая горняков, Смелеков не мог найти объяснения безразличному отношению к конференции геологов.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.