За гранью - [27]
— И если мне не изменяет память, вам, до перехода сюда, доводилось с ним работать, верно?
Энни снова кивнула.
— Понимаете, это может ничего не значить, — произнес Чамберс, глядя не на нее, а в сторону, в какую-то темную точку на стене. — Ну а с другой стороны…
— Сэр?
— Не спускайте с него глаз. И держите язык за зубами.
Тут Чамберс в упор уставился на Энни, и та невольно пожала плечами. Потом встала и молча направилась к двери.
— И последнее, инспектор Кэббот.
— Да, сэр? — повернулась Энни.
Лицо Чамберса расплылось в самодовольной улыбке.
— Этот Бэнкс… Будьте с ним осторожны. У него репутация волокиты, иными словами, бабника, если, конечно, для вас это еще новость.
Выходя из кабинета, Энни чувствовала, как полыхают ее щеки.
Бэнкс проследовал за Мэгги Форрест в гостиную, отделанную темными деревянными панелями, на которых были развешаны задумчивые пейзажи в тяжелых золоченых рамах. Окна гостиной выходили на запад, и послеполуденные солнечные лучи отбрасывали на стены танцующие тени колыхавшейся под ветром листвы. Это была какая-то не женская комната — в костюмированных драмах Би-би-си в такие комнаты стремительно врываются увешанные оружием мужчины с сигарами, — и Бэнксу показалось, что это стесняет Мэгги. В воздухе висел запах табачного дыма, а в пепельнице красовались два потушенных окурка. Со вздохом облегчения Бэнкс закурил и протянул Мэгги пачку «Силк кат». Она взяла сигарету. Он посмотрел на девушку, сидевшую на диване: голова опущена, голые коленки плотно сдвинуты, на одной виднеется шрам — видимо, недавно упала; большой палец она держала во рту.
— Вы не собираетесь нас представить друг другу? — обратился к Мэгги Бэнкс.
— Я не знаю вашего имени.
— Бэнкс. Исполняющий обязанности старшего инспектора.
— Исполняющий обязанности старшего инспектора Бэнкс, а это Клэр Тос, моя соседка.
— Очень рад познакомиться с тобой, Клэр, — улыбнулся Бэнкс.
Клэр, бросив на него хмурый взгляд и буркнув: «Хелло», — вытащила из кармана блейзера смятую пачку «Эмбаси ригал» и присоединилась к взрослым курильщикам. Бэнкс понимал, что сейчас неподходящее время для лекции о вреде курения. По красным глазам девочки и высохшим на щеках дорожкам слез он понял, что она недавно плакала.
— Я вижу, у вас тут что-то произошло, — сказал он. — Не хотите рассказать мне об этом?
— Клер ходит в ту же школу, что и Кимберли Майерс, — ответила Мэгги. — Естественно, она очень переживает.
Черты лица Клэр заострились, взгляд механически перебегал с предмета на предмет. Она делала короткие, нервные затяжки, манерно поднося сигарету ко рту; затягиваясь, она сжимала сигарету губами, а потом снова перехватывала пальцами. Впрочем, она и не затягивалась, просто набирала в рот дым, а затем выпускала его клубами. Вероятно, ей хочется чувствовать себя взрослой, решил Бэнкс, хотя одному Богу известно, какие бурные подростковые страсти кипят сейчас в ее душе. Да, нравоучительную лекцию придется отложить. Он помнил, как трагически его дочь Трейси восприняла произошедшее несколько лет назад убийство Деборы Харрисон, девушки из Иствейла. Они даже и знакомы-то толком не были, происходили из разных социальных слоев, но были практически одногодками, несколько раз встречались и разговаривали. Бэнкс сначала попытался скрыть от Трейси правду, однако довольно скоро понял, что лучше все ей объяснить и успокоить. Дочери повезло, она через некоторое время пришла в себя. Другим это не удается.
— Ким была моей лучшей подругой, — сказала Клэр, — и я не уберегла ее.
— Почему ты винишь себя? — спросил Бэнкс.
Клэр стрельнула глазами в сторону Мэгги, словно спрашивая разрешения. Мэгги едва заметно кивнула.
А она привлекательная женщина, отметил про себя Бэнкс. Притягивает не внешность — нос у нее длинноват, и великоват подбородок, а, скорее, окружающая ее атмосфера доброты и интеллигентности. В ней чувствовалась некая сдержанная артистическая грация: даже пепел с сигареты, зажатой в крупной руке с длинными тонкими пальцами, она стряхивала элегантно.
— Я должна была быть с ней, — выпалила Клэр, — но меня с ней не было.
— Так вы были на танцах? — осведомился Бэнкс.
Клэр утвердительно кивнула и закусила губу.
— И ты видела там Кимберли?
— Ким. Я всегда звала ее Ким.
— Ну хорошо, пусть будет Ким. Ты видела Ким?
— Мы пошли туда вместе. Это недалеко от дома. Всего-то перейти круговую развязку и пройти немного по Таун-стрит, а потом мимо поля для регби.
— Я знаю это место, — кивнул головой Бэнкс. — Итак, вы вместе отправились на танцы.
— Да, но там… там…
— Не торопись, — попросил ее Бэнкс, видя, что девочка вот-вот снова заплачет.
Клэр сделала последнюю затяжку и загасила сигарету, придавив ее в пепельнице. Она не совсем еще овладела этим приемом — окурок продолжал дымить.
— Мы собирались и домой вместе идти. Вы же знаете, все сейчас говорят… и по радио, и по телевизору тоже, и мой папа говорил об этом… ну, что надо быть осторожнее и не ходить поодиночке.
Бэнкс знал. Более того, он и настоял на как можно более широком распространении этого предупреждения. Грань между осторожностью и паникой очень тонка, а он намерен был предотвратить повсеместное распространение паранойи, которую в начале восьмидесятых породил и многие годы подпитывал своими действиями Йоркширский Потрошитель. Поэтому он полагал своей задачей ясно и толково объяснить, что молодые женщины должны с наступлением темноты быть особенно внимательны. Однако вышла ли польза от его стараний? Путем кратковременного введения «комендантского часа» людей к осторожности не приучишь.
В лесу обнаружен повешенный. Имеются серьезные основания сомневаться, что это самоубийство. Когда в деле появляется еще один труп, к следствию подключается старший инспектор Алан Бэнкс. В ходе расследования ему придется погрузиться в грязный мир интриг и преступлений, где ложь в порядке вещей, а убийство — обычный способ решения проблем. В серьезной опасности оказываются его близкие и друзья…
В Уитби, на краю утеса, находят сидящую в инвалидной коляске женщину с перерезанным горлом. Преступление расследует инспектор Энни Кэббот. В то же время в Иствейле, в так называемом Лабиринте, насилуют и убивают девушку. Дело об убийстве ведет старший инспектор Алан Бэнкс. На первый взгляд происшествия в двух разных городах Северного Йоркшира никак не связаны между собой, однако помощнику Бэнкса, пытавшемуся выследить в Лабиринте маньяка, перерезают горло таким же манером, как женщине в Уитби, — лезвием бритвы или скальпелем.
В сентябре 1969 года в Северном Йоркшире, на Бримлейском фестивале, заколота ударом ножа в сердце девушка-хиппи, Линда Лофтхаус; а в октябре 2005-го убит кочергой музыкальный критик, обозреватель Николас Барбер. Следствие приходит к выводу: оба преступления — дело рук одного злодея, и двумя жертвами он не ограничился.
Стоило старшему инспектору Бэнксу уехать в отпуск, как в его отделении полиции начинаются проблемы. В спальне у подруги его дочери обнаруживается незарегистрированный пистолет, при попытке изъять оружие погибает невиновный человек. Тем временем замещающая Бэнкса (и не совсем безразличная ему) инспектор Энни Кэббот неожиданно застает у него дома дочь Бэнкса Трейси вместе с неизвестным молодым человеком, а тот открывает огонь и ранит инспектора Кэббот. Похоже, Трейси связалась с плохим парнем. Теперь отцу и его подчиненным предстоит, рискуя жизнью, вызволять ее из лап обезумевшего преступника.
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
В Осло обнаружены трупы двух молодых женщин, умерщвленных с помощью неизвестного орудия. Безжалостный убийца подкрадывается к своим жертвам бесшумно, как леопард, отнимая у них жизнь с изощренной жестокостью. Следствие топчется на месте, и Харри Холе вызывают из бессрочного отпуска. Пока полицейское начальство пытается использовать его в межведомственной борьбе, измученному охотнику предстоит пройти долгий путь по кровавому следу хищника…
Чтобы замять скандал с подстреленным во время саммита в Осло американским спецагентом, полицейского следователя Харри Холе переводят в Службу безопасности, где ему предстоит выявить связь между королями подпольного рынка оружия и группой неонацистов. Харри выходит на весьма подозрительную сделку: некто приобрел за большие деньги киллерскую винтовку с оптическим прицелом. Коллега Харри, норвежка Эллен Йельтен, убеждена, что в этом деле не обошлось без большой политики. Догадка стоит ей жизни, но американец все равно продолжает следствие.
В Сиднее зверски убита молодая норвежка Ингер Холтер. На помощь австралийским коллегам полиция Осло посылает следователя Харри Холе. В Австралии Харри подстерегает множество неожиданностей. Здесь он обретет и потеряет и добрых друзей, и свою большую любовь. А поиски жестокого убийцы, подобного страшному змею Буббуру из сказаний австралийских аборигенов, станут для Харри глубоко личным делом и превратятся в смертельную схватку с загадочным и многоликим врагом.
Поистине в первом снеге есть что-то колдовское. Он сводит любовников, заглушает звуки, удлиняет тени, скрывает следы. Разыскивая пропавшую Бирту Беккер, Харри Холе приходит к выводу, что годами в Норвегии в тот день, когда выпадает первый снег, бесследно исчезают замужние женщины.Впервые Харри сталкивается с серийным убийцей на своей родной земле. Преступник, которому газеты дали прозвище Снеговик, будто дразнит старшего инспектора, доводя его до последней грани безумия…Перевод с норвежского Екатерины Гудовой.