За гранью разума. Робкий шепот ветра - [8]

Кто — то поздоровался с ней, кто — то просто улыбнулся, а кто — то окинул недружелюбным взглядом и, последних, их было намного больше.

Патриция поставила на столик свою сумку. Девушка вынула из неё потрепанное концертное платьице старого образца, которое ей одолжила Сара Джефф и растоптанные танцевальные туфли. Обычно срок годности таких туфель истекал уже через несколько тренировок, но у родителей Патриции не было финансовой возможности менять дочери танцевальную обувь. Старки пользовалась этими туфлями вот уже на протяжении четырёх лет, и они изрядно износились.

Патриция облачилась в свой сценический образ, но не нанесла должного макияжа, на косметику у девушки тоже не было денег. Другие участницы посмотрели на неё и с разных концов раздевалки стали доноситься смешки. Патриция была одета намного хуже других конкурсанток. Но Старки не позволила себе расстроиться. Она гордо подняла голову и, как бы свысока, посмотрела на девушек — зазнаек.

Наконец объявили её выход. Патриция глубоко вздохнула, подавила немыслимую дрожь в коленях и вышла на паркет. В конце зала стоял стол, за которым сидели члены комиссии. Их было пятеро: два мужчины среднего возраста с добродушными улыбками, блондинка лет тридцати пяти, молодой мужчина с оценивающим взглядом и очень статная женщина сорока пяти лет. Патриция сразу обратила на неё внимание. Она сидела в центре и была божественно красива. Брюнетка с карими глазами и чертами лица греческих богинь. Её длинные волосы были собраны в шишку на затылке, а локоны падали на изящные плечи. Но, не смотря на всю эту неземную красоту, было в ней что — то, что отталкивало. От неё сильнейшим потоком исходила негативная энергетика. Она не улыбалась. Она вела себя так, будто, действительно была, богиней, а простые люди лишь букашки для неё. Именно это Патриция прочитала в её глазах, когда та посмотрела на неё.

— Патриция Старки. Студия танца «Танцуй», — представилась Патриция.

Затем девушка вышла на середину паркета. Ей предстояло станцевать пять танцев латиноамериканской программы.

Патриция выставила левую ножку вперёд, поставив её на полупальцы, и сильно натянула носок. При этом она выгнула спину, направила правую руку вверх, выводя её в позицию бального танца, а левую руку оставила на левом бедре. Зазвучала ритмичная музыка. Это была музыка для танца ча—ча—ча. Патриция озарила зал своей бесподобной улыбкой и окунулась в другую жизнь под названием «танец». Энергично, легко и кокетливо, что и присуще этому танцу, Патриция пошла по залу, чётко отбивая маленькими ножками ритм ча—ча—ча.

Прошла минута и по залу пронеслась другая мелодия. Она была очень зажигательная и сразу же унесла мысли Патриции в Бразилию на яркий карнавал. Это была самба. Патриция тут же добавила «вкусные» бёдра и ещё больше выгнула спину. Добавив «пружинку» в колени длинными шагами, она стала продвигаться по периметру зала. Приблизившись к столу жюри, девушка подмигнула им. Это растопило сердца всей комиссии, кроме женщины — богини со строгой и отталкивающей красотой. Она даже не улыбнулась. Но Патриция этого не заметила. Отчаянно и прекрасно вращая бедрами, девушка создала в зале атмосферу карнавала — возбуждённую, красочную, живущую в волнующих ритмах самбы.

Следующим номером был «танец любви» — румба. Очень чувственный и изящный. Патриция плавно переносила вес тела с одной ноги на другую. А, благодаря медленному, пульсирующему, с множеством шумовых, ударных инструментов ритму романтической музыки, девушка забрала души жюри в свой плен, а затем небрежно бросила их в неповторимую атмосферу тропиков: шум прибоя, шелест листьев пальм от морского бриза, завораживающий хруст кораллового песка под босыми ногами, которые ласкает ночной прибой.

Вдруг музыка сменилась. В зале зазвучала страстная мелодия. На этот раз это была команда станцевать танец испанских цыган — пасодобль. Жгучей брюнетке, с чертятами в колдовских зелёных глазах, Патриции Старки, безумно шёл этот темпераментный танец. Прямо на глазах: нежная, чувственная девушка стала жёсткой и убедительной. Она окинула своих судей взглядом полным огня. Обычно, в танце, роль матадора исполняет мужчина, а женщина остаётся в роли плаща. Но Патриция танцевала так, будто сама, в эту самую секунду, укрощала свирепого быка, была главной участницей корриды.

Патриция окончила свою волнующую корриду, и в зале зазвучала веселая музыка. Это был самый задорный танец из всей латиноамериканской программы — джайв. Патриция, тут же, превратилась из огненного матадора в весёлую, легкую и беззаботную девчонку. Бунтарские ритмы рок — н — рола и дух свободы унёс строгое жюри туда, где люди просто любят жизнь и свободу души, громкий смех и праздник жизни, ветра свист и пыль дорог. Патриция улыбалась, и казалось, вот прямо сейчас, она влюбляла в себя целый мир. Она с лёгкостью чеканила непростые прыжковые движения джайва. Каждый её шаг был полностью отлажен. Она танцевала со скоростью пульса двести двадцать ударов в минуту, как и требовал этот танец, а на меньшее, она и сама не была согласна.

Патриция окончила своё выступление. Она поклонилась. Четыре человека из жюри аплодировали ей стоя и кричали браво. Они были поражены талантом этой девушки. Такого мастерства они не видели давно. Патриция удивила их своей скоростью и, в то же время, чёткостью движений. Строгостью линий и потрясающей харизмой.