За флажками - [25]
Джон стронул машину с места. И, словно этого и дожидавшееся, в трех кварталах по курсу «Прадика» отъехало от обочины и покатило в нашу сторону такси. Все быстрее и быстрее. И я его сразу узнал. Не зря восемь лет крутил в нем баранку.
Вот тут мне и стало понятно, почему я ни секунды не верил в то, что сегодня — последний день моей непутевой жизни. Не-е, я еще покуролесю! Или покуролешу, что, в принципе, одно и то же. И я решил — а чего откладывать в долгий ящик? И начал:
— Ты это… Неправильно тебя, в общем, информировали.
— В каком смысле? — переговорщик сразу не понял, о чем это я. Настолько не понял, что даже забыл, что отдавал мне команду заткнуться, а сейчас, получается, эта команда злостно нарушается.
— Бар-мицва — это великий праздник для каждого еврейского пацана. Считается, что он в этот день мужчиной становится. Так что ты немножко попутал. Типа, как свой хрен с гусиной шеей. Только это… В гусиной шее косточек — не меряно…
Переговорщик уже давно пялился на меня вытаращенными, как у рака, которого живьем потребляют под пиво, глазами. Видимо, сидел и фигел от моей наглости. И чем дальше мы ехали, тем больше он офигевал.
А знакомое до боли такси неслось навстречу. Все ближе и ближе. За рулем, понятно, сидел Литовец. Я не знал его планов, но догадывался, что подыхать в обществе этих мишугенеров он меня не бросит. Поэтому во мне бурлило возбуждение — как в бидоне с бражкой, когда туда дрожжей раза в два больше положенного бросят.
Лже-бомжик, понятно, не мог сразу идентифицировать такси. Что ни говори, а у него за плечами не было восьми лет опыта езды с девятишашечным гербом над головой и на дверце. Он, конечно, выслеживал именно это такси, наверное, делал это в течение двух дней. Хотя вряд ли, если вдуматься — ведь не в одиночку же работал. Но выучить машину наизусть не успел. И разобраться, что там за желтая фигня несется навстречу, сразу не мог. Мало ли такси рыскает по городу, в котором одних только государственных таксопарков осталось пять штук?
Поэтому он, не беспокоясь о том, что происходит прямо по курсу, открыл было рот, собираясь высказать все, что думает по поводу моей речи, и даже поднял ладонь, чтобы подкрепить слова действием. Но не успел.
Джон, который рулевой, грязно заматерился. Хотя и не так грязно, как это сделал бы я на его месте. Все-таки, у него тоже не было восьми лет непрерывного стресса на городских улицах. Но он заругался, и причина тому была веская.
Ян, мчавшийся нам на встречу на добрых девяноста кэмэче, — что само по себе в черте города есть действие противозаконное, за это можно и по шапке в смысле административно-гражданском серьезно получить, — резко тормознул и вывернул баранку. «Волга» пошла юзом, причем пошла красиво — по диагонали, пересекая попутную полосу движения, которая, по случаю спального района и рабочего времени суток, была, слава богу, пуста на триста метров в обе стороны. И вышла на встречку аккурат наперерез «Прадику».
Будь Джон готов к такому повороту — и мне, и Яну пришлось бы туго. Мне — по уже запланированному сценарию, Яну — потому что весовые категории у «Волги» и «Прадика» все-таки разные. И ехал бы себе Джон все время прямо, тем более что такси подставило ему под удар свой бок, и смял бы он кенгурятником чудо советского автопрома, и отбросил бы его в сторону, очистив себе дорогу к счастью и процветанию. Даром, что наши автомобили почти танковой бронебойностью отличаются. «Прадик», хоть и недоросль, а все-таки внедорожник, расчет на внештатные ситуации в него закладывался изначально.
Но смелость города берет. Сто процентов — Ян рассчитывал на эффект внезапности. И он своего добился. Нетренированный и ничего не ожидающий Джон попытался избежать столкновения с «Волгой». И преуспел в этом.
В смысле, такси он в бычий хрен сминать не стал. Вместо этого согнул в бычий хрен металлическую ограду, которой была огорожена длинная — во весь квартал — придорожная клумба.
Нет, я не спорю, может быть, «Лэнд Круизер Прадо» — машина крепкая. Может быть, он даже кенгурятник себе не оцарапал. Я проверять не стал. Мне — будете смеяться — было неинтересно. Куда интереснее было то, что и о безопасности пассажиров создатели этого четырехколесного чуда позаботились сполна. Стоило металлу внедорожника приложиться к металлу заборчика, сработали подушки безопасности. Причем — по последнему слову техники. Две спереди и две сзади. Все мои сопровождающие оказались сплющены между резиновыми пузырями и седушками. Не вздохнуть, ни пернуть, пардон у дам. Только переговорщик, заранее повернувший лицо в мою сторону на предмет сказать что-нибудь недоброе, сверкал теперь на меня глазами да пыхтел что-то невразумительное — типа «ну что за хрень опять приключилась, ведь веселуха только начиналась!».
Я не стал ему объяснять, что это за хрень. Во-первых, мне и самому было не очень удобно — подушки безопасности давили и меня, хотя, конечно, не так интенсивно, как моих похитителей. Во-вторых, я лихорадочно соображал, как бы половчее выбраться из машины. В-третьих, наконец, я ждал помощи от Яна, поскольку мое «во-вторых» никак не хотелось придумываться.
Таксист Михаил Мешковский, для друзей — просто Мишок, обладает замечательным даром влипать в неприятности, причем далеко не всегда по своей воле. Однажды в его руки попадает некий нож — самодельный, с рукояткой необычной формы и … встроенным ключом. Нож красив, но Мешковский еще знать не знает, что ключик тот — от сейфа, где держат городской общак, что держатель общака уже переворачивает город с ног на голову в поисках пропажи, что впереди — очередные серьезные разборки, в которых ему предстоит потерять друга, пережить предательство.
Лишившийся работы, Мешковский рад любому приработку. И тут как нельзя кстати подворачивается работа почти по профилю: доставить ценного пассажира в соседнюю область, подальше от недоброжелателей. Деньги предлагают немалые 0 десять тысяч долларов за тысячу километров пути, из чего Мешковский делает вывод, что легкой прогулки ему не видать. Тем не менее, он соглашается — риск дело благородное, а деньги, в его ситуации, так и вовсе необходимое. Откуда же ему знать, что заказчик давно переметнулся в другой лагерь и ведет двойную игру, а Мешковский ему нужен исключительно в роли козла отпущения!
Религиозный фанатизм порой принимает чудовищные обличия. И быть вовлеченным в ряды фанатиков может каждый. Даже высокое положение в обществе не является гарантией от этого. А значит, и возможности экстремистких религиозных групп порой зашкаливают. Настолько, что даже всемогущая ФСБ вынуждена прибегать к нетрадиционным методам, борясь с этим злом. Так, для борьбы с фанатиками, задумавшими серию жестоких терактов, ФСБ подряжает совершенно сторонних людей: бывшего частного детектива, а ныне журналиста Олега Ружина и… профессионального наемного убийцу Чубчика.
В городском парке, в машине третьего таксомоторного, находят обезображенный труп Четырехглазого. Михаила Мешковского привозят на опознание. Потрясенный увиденным, он вдрызг ссорится со своими друзьями и принимается за расследование в одиночку. Ведь, кроме него, никто из коллег не видел кошмарной картины в городском парке. Аргумент весьма спорный, но для Мешковского он становится определяющим — отныне он добровольно возлагает на себя обязанность отомстить за смерть друга.
У Мешковского пропадает друг и коллега по прозвищу Четыре Глаза. Сходил в ночной клуб «Колизей», повздорил с охранниками — и пропал. Встревоженный Мешковский начинает поиски, но «Колизей» внезапно сгорает. Дотла. Казалось бы, ниточка оборвалась, но тут Мешковского похищают бандиты и пытаются внушить ему, что это он со своим пропавшим другом устроил пожар в ночном клубе. И тому ничего не остается, как удрать по-английски и постараться выяснить, что происходит, кому и зачем понадобилось вешать на таксистов заведомо неоплатный долг.
Мешковский устраивается в крупную компанию личным водителем директора. И надо же такому случиться — буквально на третий день работы происходит ограбление: директор лишается суммы почти в два миллиона долларов, а обоих его телохранителей убивают. Все шишки валятся на Мешковского. В его виновности уверены и директор, и следователь, что ведет дело. Это при том, что сам директор — бывший «авторитет», а совсем недавно «откинулись» братки, оказавшиеся за решеткой по его наводке и имеющие на директора большой и острый зуб.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация бумажного издания: В книгу вошли два остросюжетных романа «Смертельная игра» и «Сан-Антонио в гостях у МАКов», написанные популярным французским писателем Фредериком Даром под псевдонимом Сан-Антонио, а также захватывающий триллер «Человек с улицы», который опубликован под настоящим именем автора. Десятки диссертаций посвящены цветистому стилю «Сан-Антонио», его остротам и каламбурам, разоблачению глупости. Со своим «Сан-Антонио» Фредерик Дар вошел в словари и школьные учебники. В лучших традициях Рабле писатель использует гротескные образы тела, материально-телесного низа, пиршественные и скатологические образы.
На территории одной из бывших восточных республик Советского Союза находится старая база. Предполагая, что база используется для транзита наркотиков на территорию России, ФСБ посылает на базу своего агента с целью прояснить ситуацию. В ходе действия агенту, — суть главному герою — предстоит выяснить, что на самом деле все вовсе не так как кажется, а вокруг базы тесно сплелись интересы нескольких сил, от спецслужб и международных террористов, до торговцев оружием и частных военных компаний.
С Виктором Корсаковым, американцем русского происхождения и профессиональным солдатом, воевавшим в Латинской Америке, на Ближнем Востоке и других "горячих точках", читатель уже знаком по книге "Смерть говорит по-русски". В новом романе-боевике мы встречаем Корсакова уже в России, в момент вооруженного выступления мощной террористической организации, которое до основания потрясает все российские структуры власти. Драматические сцены насилия, предательства, любви, резкие повороты сюжета, непредсказуемый финал делают "Кольцевой разлом" желанным приобретением для всех ценителей "литературы действия".
Александр ГРОГ и Иван ЗОРИН (аватары) представляют:НА КОНКУРС ВДВ - роман - ВРЕМЯ СВОИХ ВОЙН.Версия 2010г.
В лучах полуденного солнца брат Сэмюель, на миг застыв в позе, символизирующей крест, бросился вниз со своей обители на глазах у изумленных туристов! Он оставил полиции лишь одну подсказку — телефонный номер своей сестры-близнеца… Лив полна решимости узнать причину смерти брата. Но называющие себя Sanctus — Святыми, а на деле жестокие фанатики, одержимые идеей очистить человечество от первородного греха, наносят смертельные удары всем, кто мог узнать об их страшной тайне…