За фасадом империи - [114]

— Надо выкинуть! — строго посоветовал я.

— Да что вы! — замахал руками Клименко. — Это мамино. Она пережила советский голод. А люди, которые пережили голод, никогда ничего не выкидывают.

И все время создают запасы. Потому что завтра может не быть. Пусть лучше сгниет у меня, чем не окажется, если вдруг понадобится… Поэтому предприятия СССР создают запасы. Нужно, не нужно — гребут всё. После чего импортное оборудование, купленное за валюту, годами гниет под открытым небом, лишнюю кислоту выливают в реку, а солярку — в канаву. Как происходит накопление, описано все тем же Ефимовым:

«Отдел снабжения звонит в цех или лабораторию и требует:

— Подавайте заявки.

— Да мы ведь недавно подавали.

— То было на следующий год. А теперь мы составляем перспективную сводку для Госснаба, что нам потребуется через 2 и 3 года. Приходите, я вам дам каталоги, по которым надо заказывать.

— Да откуда я могу знать, что мне потребуется через три года? И выпускаемая продукция может измениться, и оснастка будет обновляться, и мало ли что еще.

— Так вы что — не будете подавать заявку?

— Но я просто не знаю, что заказывать.

— Ну, дело ваше. Только потом уж не приходите к нам с просьбами — дайте то, дайте это. Раз не заказывали, будете доставать где угодно, только не у нас.

Конечно, в цеху или лаборатории пугаются такой перспективы, послушно открывают каталоги и начинают набирать подряд все, что мало-мальски может иметь отношение к их делу. Отдел снабжения сводит все заявки в единую ведомость, передает ее в главк, и в назначенные сроки заказанное оборудование (или значительная его часть) начинает прибывать с неумолимостью статуи командора. Складских помещений вскоре уже не хватает, нераспакованные ящики выстраиваются штабелями на улице. Электромоторы, насосы, приборы, термостаты, редукторы, тросы, трансформаторы, тиски, абразивы оседают в закоулках цехов, в коридорах управленческих зданий, за шкафами кабинетов, и потом тихо стареют там, дожидаясь естественной смерти и списания в утиль. Лозунг «запас карман не тянет» и опасение остаться в нужный момент без необходимого приводят к тому, что на всех предприятиях страны хранятся миллионы ненужных приборов и механизмов, которые позарез были бы нужны сейчас в другом месте».

Советская «экономика» была на диво парадоксальна. С одной стороны — вечный дефицит. С другой — невероятное, просто фантасмагорическое расходование ресурсов. Нынешним демократам и реформаторам часто ставят в вину то, что после крушения социализма и СССР обнищавшее население срезает и сдает в лом провода и кабели. Им даже невдомек, что в СССР эта форма добычи металлолома была поставлена на поток! Этим занимались целые предприятия:

«Инженер-электрик Д. С. рассказывал мне об ухищрениях, на которые приходилось пускаться ему. Дело их по самой сути своей не связано с большими расходами металла. Кабели, провода, трансформаторы, переключатели. Когда устанавливают новый трансформатор на подстанции, старый можно сдать в металлолом. Но происходит это редко, так что по всему обширному участку за год можно от силы набрать 4 тонны. А план сдачи за счет бесконечных увеличений дорос уже до 25 тонн. И тогда Д. С. решился на прямое вымогательство.

Приходит, скажем, к нему в «Мосэнерго» представитель какого-нибудь завода и подает заявку: нашему заводу понадобится к такому-то сроку дополнительная электрическая мощность в 20 мегаватт, просим обеспечить. Д. С. прячет заявку в папку, высылает всех посторонних из кабинета и говорит:

— Значит так. Строго между нами. Мне нужны три тонны металлолома. Доставите — будет вам 20 мегаватт в срок. Не доставите — и не надейтесь.

Представитель завода ахает, возмущается, говорит, что у него свой план по сдаче. Но в конце концов уступает. Ибо он отлично знает, что, хотя «Мосэнерго» и обязано удовлетворить все поступающие заявки, должным образом заверенные, только от конкретного работника зависит, в какой последовательности и в какие сроки их выполнять.

Рассказывая об этих своих трюках, Д. С. сознавался, что каждый раз после подобных сцен он испытывал в течение нескольких дней приступы отвращения к себе. Единственным утешением для него служило то, что его коллеги выкидывали номера похуже: объявляли какой-то участок электросети пришедшим в негодность, вырывали из земли несколько десятков метров абсолютно исправного кабеля и сдавали его в металлолом».

В 1969 году советские специалисты увидели в Европе линию по разливу пива в банки. Диковинка! Дорогая! Но решили закупить, чтобы разливать по банкам квас. Госплан выделил драгоценную валюту. Закупили. На Останкинском заводе сломали и списали старую линию по разливу кваса в бутылки и смонтировали на ее месте новую, заграничную. И только после этого поняли, что работать она не может. Нужны еще автомат для укладки банок в коробки, машина для заклейки коробок, пастеризатор, автомат для выбраковки, два элеватора, ополаскиватель банок… И стоимость недостающего оборудования в три раза превышает стоимость купленной линии. Опростоволосились.

Что же делать? Не пропадать же валюте! Госплан крякнул и выделил деньги на все это добро. Недостающее оборудование закупили. Привезли. Смонтировали. Запустили. После чего выяснилось, что советская жесть для этой линии не подходит по качеству. Она не выдерживает давления, а покрывающий ее защитный лак лежит на ленте неравномерно, поэтому квас быстро портится, приобретая от контакта с металлом отвратительные запах и вкус.