За что ты меня любишь? - [34]

– До последнего момента ты был просто великолепен, – нежно проговорила она в утешение. – Я не хотела обидеть тебя. Ты совсем не виноват…

– Виноват Лиланд, – проговорил Ангелос сквозь зубы.

Макси удивленно сдвинула брови.

– Лиланд?… – недоверчиво переспросила она.

Ангелос гневно заговорил по-гречески.

– По-английски, Ангелос…

– Он подонок!

Взглянув наконец ей в глаза, он порылся в кармане джинсов и извлек оттуда внушительный комок измятых факсов.

Макси расправила бумагу. Лента была такой длинной, что протянулась по его груди и свесилась с кровати. Прищурившись, Макси разобрала внизу свою подпись. При таком тусклом освещении содержание было нелегко разобрать.

– Лиланд воспользовался твоей глупостью…

– Что ты сказал? – Макси изумленно уставилась на него.

– Только совершенно не сведущий в денежных делах человек согласился бы подписать такое долговое обязательство, – пояснил Ангелос после довольно долгой паузы, во время которой он с видимым усилием старался подобрать наименее обидные слова. – Даже какой-нибудь ростовщик предложил бы более выгодные условия, чем этот старый мерзавец!

Картина начала наконец-то проясняться. Каким-то образом Ангелосу удалось раздобыть копию долгового обязательства, которое она подписала три года назад. Оно-то и было в этом факсе.

– Почему ты назвал меня глупой? Я вовсе не такая!

– Ты и через десять лет все так же выплачивала бы эту ссуду. – Он заговорил о деталях, угрюмо бормоча что-то о грабительских процентах и крайне невыгодных условиях.

Она никак не могла заставить себя сказать ему, что попалась в этот капкан, потому что гордость не позволила ей попросить кого-нибудь прочитать вслух этот мелкий шрифт и пояснить условия сделки.

– Тебе было всего девятнадцать, – проговорил он наконец. – Ты подписала бумаги и на следующий же день переехала в дом Лиланда. Он шантажировал тебя…

– Нет… Я сама согласилась. Он никогда не требовал делить с ним постель и ничего в этом роде. Все, что ему было нужно, – это иметь возможность выставлять меня напоказ. Это был просто бальзам для его самолюбия, но я и не подозревала, во что влипла, пока не стало слишком поздно… – пробормотала Макси, смяв бумагу и забросив ее подальше.

– А Лиланд просто хотел отомстить жене за измену, – мрачно закончил Ангелос.

Нисколько не удивившись тому, что он знал об отношениях Лиланда и Дженнифер Коултер, Макси вздохнула, решившись рассказать всю правду.

– Ангелос, мой отец – неисправимый игрок. Он связался с какими-то бандитами и не смог с ними расплатиться. С Лиландом это никак не было связано, но я попросила его дать мне совет, тогда-то он и предложил мне переехать к нему.

– Заманил невинную жертву в западню, – словно в агонии простонал Ангелос. – Неисправимый игрок? – удивленно переспросил он вдруг.

– Папа продал бы все что угодно, будь у него такая возможность…

– Где же ты до сих пор прятала этого чудного героя?

– Я не знаю, где он сейчас. Мы не общались в последнее время… В общем, с тех пор как я подписала это обязательство, взяв на себя его долг. Вполне естественно, что ему теперь стыдно.

– Так долг был его? – в ярости воскликнул он, когда до него дошел наконец смысл ее слов. – Твой дорогой папочка стоял и молча смотрел, как ты перебираешься к Лиланду, лишь бы расквитаться с долгами?

– Это был вопрос жизни и смерти, Ангелос… Правда, – возразила Макси. – Его очень сильно избили, и он смертельно боялся, что в следующий раз могут вообще убить. Лиланд одолжил мне эти деньги. Это спасло отцу жизнь.

– Но спасать его, судя по всему, не стоило.

– Не смей говорить так о моем отце! – гневно воскликнула она. – Он один растил меня!

– Научил тебя ходить в ломбард? Продавал все, что попадалось ему в руки? Может быть, твое детство и было похоже на сказку, только вот мне так не кажется!

– Он старался. Любой на его месте сделал бы то же, – прошептала Макси. – Не каждому суждено родиться в роскоши. Ты богат и самолюбив. Папа беден, но самолюбия у него не меньше и, к несчастью для него, слишком богатое воображение.

– Как у меня. Да, как и у меня. Все, что я о тебе думал, это только мое воображение, – признал Ангелос, в голосе его прозвучала горечь. – Единственная правда – то, что я тебе нужен. Все остальное – плод моей фантазии. И сегодня… все стало ясно. Я это заслужил.

У Макси на глаза навернулись слезы. Просто фантазия? Он вообразил ее такой? Это еще хуже, чем безмозглая кукла, подумала она. Образ столкнулся с реальностью и разлетелся на мелкие осколки, разве не так?

– Я не хочу трезветь, – угрюмо проговорил он. – Чем больше я узнаю о тебе, тем ужаснее себя чувствую. Мне не нравится сожалеть или чувствовать вину. Некоторые люди любят изводить себя своими ошибками. А я нет. Как я мог быть таким глупцом?

– Секс, – добавила Макси еще более угрюмо.

Ангелос содрогнулся. Дальше можно было не продолжать.

– Разве все было так плохо? – не держалась она.

– Более чем, – произнес он яростно. – Я чувствую себя насильником.

– Глупо… Просто не повезло… Жизнь преподносит неприятные сюрпризы. Со временем к этому привыкаешь… Я, во всяком случае, привыкла, – чуть слышно произнесла она, готовая вот-вот расплакаться.