За что ты меня любишь? - [23]

– Не ложиться же мне в мокром! – надменно ответил он.

– Тогда я пойду. Все равно ведь надо подставить что-нибудь, чтобы не текло на пол, – неловко пробормотала она в дверях.

От одной мысли, что он собирается раздеться, ее бросило в жар. Это все нервы, старательно убеждала себя Макси, направляясь вниз, просто на нее произвела впечатление эта ужасная стычка на улице. Кто и вправду насмерть перепугался, так это она, а Ангелос для этого слишком самоуверен и глуп.

Она взяла в ванной ведро и тряпку, но отложила их и развела в миске с водой антисептик. Ей просто необходимо было убедиться, насколько серьезно он ранен. Может, он на несколько секунд потерял сознание? Ведь он лежал там, на улице, с закрытыми глазами; эти невероятно длинные ресницы напоминали опахала из черного шелка. Господи, да что с ней такое, в самом деле? Она уже сама не знает, о чем думает…

Когда она вновь несмело вошла в спальню, Ангелос лежал, укрытый ее простынями в цветочек. Глаза как будто закрыты. Она нервно провела языком по нижней губе, жадно рассматривая его смуглые мускулистые плечи, черные завитки волос на выпуклых грудных мышцах, кожу с золотистым загаром, который был особенно заметен на фоне светлого белья…

Когда у человека сотрясение мозга, он не засыпает, подумала Макси. Шагнув к кровати, она коснулась его плеча и тут же отдернула руку, словно обожглась. Его поразительные темные глаза уставились на нее.

– У вас идет кровь, взгляните на подушку. – У Макси перехватило дыхание.

– Я куплю вам новую.

– Нет уж, ничего вы мне не купите. Лежите лучше спокойно, – дрожащим голосом попросила она. – Я должна осмотреть рану.

Трясущейся рукой Макси поднесла полотенце и отерла кровь. Она увидела неглубокий кровоточащий порез, и в тот же миг он поднял смуглую руку и сжал ее тонкое запястье.

– Вы дрожите как осиновый лист.

– Вас могли ударить ножом или еще чем-нибудь. Мне делается дурно, когда вспоминаю об этом. Я и сама могла бы разобраться с тем парнем.

– Не думаю… Его приятели были уже на подходе. И им ничего не стоило затащить вас в ближайший переулок и хорошо повеселиться.

– Все равно я не стану благодарить вас. Держались бы вы от меня подальше, ничего бы не случилось, – возразила Макси. – Осталась бы в гостинице до закрытия, а потом бармен подвез бы меня домой. Нам с ним по пути.

Отчитав его, Макси высвободила руку и пошла на кухню. Несколько минут спустя она вернулась в комнату с целой кучей различных мисок и тазиков. Когда все эти емкости заняли наконец свои места, в комнате послышалось мерное капание.

– Как вы себя чувствуете? – несмело спросила Макси.

– До неприличия богатым и избалованным. В нормальных домах вода бывает в ванне и в бассейне, – насмешливо ответил Ангелос. – Не могу поверить, что вы предпочитаете утонуть здесь, под этой крышей, похожей на решето, только не жить со мной.

– Придется поверить. Я ни с кем не хочу жить…

– Я же не настаиваю, чтобы вы жили у меня, – мягко возразил Ангелос, насмешливо скривив чувственные губы. – Мне нравится быть одному. Я бы купил вам дом и навещал вас время от времени.

Бледное лицо Макси вспыхнуло.

– Я не продаюсь…

– Единственный путь – это обручальное кольцо? – Ангелос грубовато рассмеялся. – Да, я понял намек. Весьма наивно, зато смело. Я могу быть одержим желанием обладать этим восхитительным телом, которое дрожит от вожделения, стоит мне приблизиться, – вкрадчиво приговаривал он, взяв ее за руку и потянув к себе прежде, чем она сумела сообразить, что происходит, – и готов удовлетворить любое желание, но не это. Думайте о том, что может сбыться, а не о том, чему не быть никогда.

– Если бы вы сегодня уже не получили по голове, я бы вам врезала! – Яростно выпалила Макси. – Отпустите меня.

Ангелос разжал пальцы, продолжая нахально улыбаться.

– После разрыва с Лиландом вы перестали доверять людям, не так ли? Да-да, мне известно, что именно он выставил вас из больницы и позвал к себе Дженнифер. Вы снова оказались на улице, без друзей и без денег. Прекрасно понимаю, почему вы решили, что муж будет намного надежнее любовника. Но ведь я – не Лиланд…

Макси смотрела в его поразительные глаза. Постепенно ею овладевали страх и восхищение. Она чувствовала, как исходящая от него необузданная сила обволакивает ее и как с каждой минутой ей все труднее и труднее противиться этому магнетизму. Она пылала ненавистью к нему, и в то же время в ней горело желание, которому не было сил сопротивляться. Она сама ужаснулась тому, как сильно ее влекло к нему, как предательски чувствительна она оказалась к обаянию этого человека.

– Идите сюда… хватит бороться с собой, – позвал он. – Ведь ни один из нас от этого не выигрывает. Разве мы оба не страдаем? Я даю честное слово, что никогда в жизни не поступлю с вами так, как Лиланд.

– Чего вы добиваетесь?

– Пытаюсь убедить вас, что, доверившись мне, вы только сделаете себе лучше. И я даже не дотронулся до вас, – добавил Ангелос, словно ожидая похвалы за свое удивительное самообладание. Хуже всего было то, что ей хотелось, чтобы он прикоснулся к ней. Она смотрела на него полным замешательства и желания взглядом. Ангелос протянул руку, запустил длинные смуглые пальцы в ее струящиеся локоны и потянул ее к себе.