За что сражались советские люди. «Русский НЕ должен умереть» - [10]
Солдаты вермахта с удовольствием фотографировались на фоне своих жертв.
О да, каратели сохранили мораль и выдержку! Несмотря на напряженную работу, они находили время и на развлечения. Повсеместно они врывались в дома, насиловали женщин на глазах родных и детей, глумились и расправлялись со своими жертвами. «К нам ворвались немцы, – рассказывала впоследствии одна колхозница. – Двух шестнадцатилетних девушек ихние офицеры затащили на кладбище и над ними надругались. Затем приказали солдатам повесить их на деревьях. Солдаты выполнили приказ и повесили их вниз головами. Там же солдаты надругались над девятью пожилыми женщинами».[53]
В местечке Шацк Минской области всех девушек изнасиловали, голыми выгнали на площадь и заставили танцевать. Отказавшихся расстреливали. В деревне Ректы девушек согнали в лес, изнасиловали и убили. В деревне Мормаль немцы изнасиловали двух девушек-колхозниц. В деревне Химое под Гомелем немецкие солдаты ворвались в дом и изнасиловали девушку на глазах родителей.[54] Войдя в село Ляды, немецкие солдаты стали грабить дома и лавки; потом командование части потребовало от селян «предоставить» в ближайший лес восемнадцать девушек. Когда это не было выполнено, они забрали их сами, увели в лес, зверски изнасиловали, а потом расстреляли. Некоторым из девчонок было по 13–14 лет.[55] В деревне Березовка Смоленской области пьяные немецкие солдаты изнасиловали и увезли с собой всех женщин и девушек в возрасте от 16 до 30 лет.[56]
В деревне Холмы под Могилевом гитлеровцы схватили шесть девушек. Изнасиловав их, приступили к развлечениям: вырезали глаза и груди, а одну привязали За ноги к верхушкам наклоненных деревьев и разорвали.[57]
На память о подвигах делались фотографии.
Чем иначе хвастаться после войны?
Смотрите, дети, у вашего отца была важная работа; если бы не такие, как он, эту землю населяли бы омерзительные русские выродки. Посмотрите на эти тупые отвратительные лица: на них нет и следа интеллекта. Видите, они привыкли к подчинению: сами себе копают могилы. Да-да, это я стою на холмике в первом ряду, сзади дядя Ганс, а рядом со мной Гюнтер, его потом убили на фронте. А вот, наконец, мы расстреляли этих свиней.
…Только в ноябре сорок первого, спохватившись, рейхсфюрер СС распорядился запретить фотографирование экзекуций «частными лицами»,[58] однако, насколько можно понять, солдаты вермахта все равно делали снимки, в достаточном количестве попадавшие впоследствии в руки бойцов Красной Армии.
«Я нашел в планшете одного немца серию любительских фотографий, – рассказывал впоследствии один из советских журналистов. – Вот перечень: фриц, невеста фрица, голая девица неизвестной национальности, человек, привязанный к столбу, горящая изба, виселица с повешенными, два фрица в беседке, фрицы развлекаются – один в шутку вешает другого, убитая девушка в платочке, с обнаженной грудью. Разве такой способен стать человеком?».[59]
Восточнее районов, в которых работали каратели, ворочался и грохотал фронт. Советские войска как могли сдерживали наступление танковых частей вермахта, выигрывали время, давали уйти бесконечным, заполнившим дороги толпам беженцев. Их было очень много; тот, кто видел, как люди бежали от немцев, запоминал это навсегда. «Ехали на грузовиках, подводах, шли пешком, толкая перед собой двухколесные тачки, двух– и трехколесные велосипеды, высоко загруженные домашним скарбом, – вспоминал очевидец. – Другие шли без ничего, неся на руках маленьких детей и узлы с самым необходимым… Вид у людей был крайне изможденный. Слабея, они еле двигали свой ручной транспорт…».[60]
Истребители люфтваффе, завоевавшие господство в воздухе, проносились над испуганными женщинами, детьми, стариками, поливая разбегающихся людей пулеметными очередями. Под городком Островом немецкие летчики разбомбили эшелон, в котором эвакуировался детский дом. Дети выбегали из горящих вагонов и бежали в лес, а истребители с крестами на крыльях охотились на детей. Когда самолеты улетели, уцелевшие воспитатели насчитали у насыпи двадцать четыре детских трупика. Количество детей, заживо сгоревших в поезде, посчитать было невозможно. «Наши вагоны горели, – рассказывал один из мальчишек. – На раскаленных вагонах висели сгоревшие дети».[61]
Взятый в плен офицер люфтваффе объяснил бомбардировки жилых кварталов советских городов словами: «Нам нужна эта земля, но не населяющие ее люди». На фотографии – Татьяна Онищенко со смертельно раненной осколками немецкой бомбы дочкой.
Другой состав с эвакуировавшимися детьми разбомбили под Могилевом. Маленькие дети бежали в лес; и тут из леса пошли немецкие танки. Это были танкисты дивизии СС «Рейх» второй танковой группы генерала Гудериана; возможно, их Т-III и не могли в прямом бою противостоять советским «тридцатьчетверкам» – однако и брони, и мощи было более чем достаточно против разбегавшихся четырехлетних детишек. Танки пошли по детям; давя их, наматывая на гусеницы. До леса добежали единицы. «Ничего от этих детей не осталось, – вспоминала ставшая свидетельницей этого ужаса Тамара Умнягина. – От этой картины и сегодня можно сойти с ума».
