За что боролись… - [26]

— Я понял, — ухмыльнувшись, ответил Лейсман.

— Да, и Новаченку с собой забирай, он уже надрызгался.

— А ты с кем?

— Я вместо него Тимофеева возьму, он десять таких Новаченок стоит, даже трезвых.

— Тоже верно, — одобрил Лейсман. — С Ивановой будешь рулить?

— Да чего там рулить с бабой? — мило улыбнулся Анкутдинов. — Просто захотелось мне с ней немного пообщаться.

— Ну-ну, пообщайся.

…Тимофеев подвел меня к белому анкутдиновскому «мерсу» и предупредительно открыл передо мной дверцу.

— А, «Мерседес» из вашей авторемонтной мастерской! — съязвила я.

— И на старуху бывает проруха, — миролюбиво откликнулся Тимофеев. — Значит, так. Шеф велел отвезти тебя в офис. Он скоро туда подъедет.

— Убивать будете?

— А это как шеф скажет, — с великолепно наигранной серьезностью ответил Тимофеев.

Я рассмеялась, и огромный «мерс» легко сорвался с места и понесся по улицам вечернего города.

* * *

Главный офис «Атланта-Росс» был пуст, если не считать трех молчаливых охранников с автоматами. При виде Тимофеева они почтительно посторонились, давая нам дорогу.

Тимофеев привел меня на второй этаж, в большую приемную перед кабинетом Анкутдинова.

— Саша, — сказала я, падая на мягкий диван, — объясни мне, пожалуйста, что ты, специалист высочайшего класса, одно из первых лиц огромной фирмы… что ты делал вчера в этом захолустье, в этой авторемонтной мастерской?

Тимофеев улыбнулся, восприняв это как каприз захмелевшей женщины, и терпеливо пояснил:

— Я работаю начальником охраны завода, я же тебе говорил. А в авторемонтном центре в тот день дежурили новички, и я сел их проинспектировать. Каждый человек должен делать свою работу профессионально. Вот как ты.

— А ты… знаешь, кто я? — промурлыкала я, потягиваясь всем телом, как ленивая кошка, и краем глаза поглядывая на Тимофеева: отреагировал ли на мои широкие жесты?

— Частный сыщик, — ответил тот, не проявляя никакого энтузиазма при виде моих обтянутых платьем прелестей и длинных ног, открывшихся едва ли не до того места, откуда они растут. — Довольно хороший частный сыщик.

Я нежно улыбнулась ему и покрутила в воздухе приспущенной на носок туфелькой.

— Танечка, я профессионал, — неожиданно сказал он, — и если шеф говорит мне: «Без фокусов!» — я выполняю его приказ. Так что оставь очаровательные ужимки для другого раза, когда я не буду связан профессиональными обязанностями.

Я резко перевела свое тело в вертикальное положение и оправила платье.

— Я просто потягивалась, — снисходительно пояснила я, — понимаешь, дрема напала.

Он одобрительно кивнул.

— Молодец, Танечка.

В этот момент наше уединение было нарушено приходом Анкутдинова.

— Заменю я, наверно, этого клятого хохла на тебя, Александр Иванович, — довольно сердито сказал он.

— Что, опять нажрался Новаченко?

— Ага. И Блэкмора чуть не споил. Хорошо, Лейсман не дал.

— Они в сауне, что ли? — спросила я.

— В сауне, в сауне, — пробурчал Анкутдинов. — Американец как наших девчонок увидел, так позабыл, зачем вообще сюда приехал. Они ж там в Америке все страшные, и феминистки в придачу! Верно, Александр Иванович?

— А ты что, Анкутдинов, в Штатах не был ни разу? — спросил Тимофеев.

— Где там! Едва в Европу выбрался пару раз, — пожаловался тот. — Да на Канары с Гавайями ездил. По профилю полагается — как «новому русскому».

— Юморист, — отреагировал Тимофеев, — ну ладно, где мне подождать?

— Спустись вниз, к секьюрити, поскипидарь их маленько, а то сонные какие-то. Через часик сюда Лейсман американца привезет, будем говорить о деле.

Тимофеев понимающе кивнул и оставил нас вдвоем.

* * *

— Зайдем в кабинет, — сказал Анкутдинов, — располагайся.

Он присел рядом со мной на кожаный диван и произнес размеренно и серьезно:

— Мне было очень обидно услышать, Таня, что ты могла поверить в мою причастность к убийствам этих несчастных игроков «Брейн-ринга». Настолько обидно, что я хотел лично доказать свою невиновность, хотя доказывать — это удел виновных.

— Хотел? А сейчас — не хочешь?

— Все гораздо сложнее, — сказал Анкутдинов, — ясно, что эти молодые люди были «светлячками», то есть сидели на перцептине. В их числе оказались трое работников моей фирмы. Одна — наборщица компьютерного отдела — застрелена позавчера днем в квартире Федора Дементьева, тоже игрока команды. Моя секретарша Светлана Павленкова — ты ее сегодня видела на банкете с Новаченко…

— Эта?.. Вот уж никогда бы не подумала! — воскликнула я.

— Да. И третий. Он наиболее важен для меня. Он пропал два дня назад, и мы только вчера нашли его. Оказывается, он попал во 2-ю горбольницу. Ты хорошо его знаешь, его фамилия Светлов.

— Светлов работал в твоем компьютерном отделе?

— И консультировал команду «светлячков». И сам тоже… — Анкутдинов запнулся, потом тревожно посмотрел на меня. — Его похитили из больничной палаты сегодня ночью. Вероятно, кому-то очень не хотелось, чтобы он заговорил.

Я пристально глянула на Тимура.

— Да? А я говорила с ним.

— Естественно, во всем виноваты господа Анкутдинов и Лейсман? — спросил он. — Так говорил Светлов? Как по наезженной коммунистической схеме под названием «во всем виноват Чубайс»? Или я ошибаюсь?

— Именно так он и говорил.