За черным соболем - [2]

- Отличное!

- Вот и хорошо. Нам нужно установить современные запасы соболей на Дальнем Востоке. Поголовье этого ценного пушного зверя было сильно подорвано и потребовалось несколько лет полного запрета и ограничений охоты. Но это пассивные меры, они не могут защитить соболя. Пришла пора активно вмешаться в его судьбу, приступить к широкому, вольному соболеводству, чтобы заселить этим ценным зверем все пригодные для него охотничьи угодья. Это, так сказать, перспективы. А вам надо установить нынешний ареал обитания соболя, особенно самой ценней разновидности Якутского кряжа, его примерную численность и возможность отлова живьем. Это первый этап работы. Затем мы будем искать места, пригодные для переселения соболей, с достаточным запасом кормов. Соболь - наше мягкое золото, предмет экспорта… Придет время, мы будем шить себе собольи шапки, одевать в дорогие меха наших женщин, а пока…- Скалов развел руки,- пока нам нужно покупать очень много машин, научного оборудования.

- Да, да,- поспешил я заверить Скалова, проникаясь в душе важностью полученной задачи.

- Но не только эта причина заставляет нас решать проблему расселения соболя. В северных таежных районах живут малые народности, благосостояние которых держится пока на охотничьем промысле. Мы обязаны дать им доходный объект охоты, и ни один зверь не подходит для этого лучше соболя. Вам будут благодарны десятки колхозов и тысячи людей, если вы как настоящий охотовед решите эту практически важную для народностей Севера задачу. Согласны?

- О, это же замечательно!..

- От вас потребуется много выдержки, вас ждут физические лишения. Вы знаете, природа вообще не легко отдает свои тайны, а тайга в особенности. Она дика, коварна, полна опасностей, вам придется провести там два года…

- Ну и что же! Я не боюсь лишений, готов перенести что угодно, лишь бы достичь цели. Учтите - я значкист ГТО, хорошо прыгаю и бегаю, неплохо стреляю. Ни горы, ни тайга меня не пугают.

- Хорошо, хорошо,- улыбнулся Скалов.- Это только лишнее доказательство, что профессор Мамонов был прав, когда горячо рекомендовал вас для этого дела.

Так вот кто мой благодетель! В эту минуту я был от него в восторге. Он дал мне благородную цель, указал путь к счастью. Мой милый старый учитель!

- Значит, договорились: мы зачисляем вас в штат и направляем на Дальний Восток; там вы установите контакт с местными заготовительными организациями и приступите к работе по нашей инструкции. Срок два года,- еще раз повторил Скалов.- Год на установление ареала и год на разведку мест, пригодных для расселения.

- Да, да, согласен! - Я, наверное, плохо слушал его, потому что Скалов как-то особенно посмотрел на меня и замолчал, а я мыслями уже устремился за тысячу верст туда, где когда-то работали Пржевальский и Арсеньев, Крашенинников и Комаров. Только бы достало умения, только бы справиться с этой задачей, а уж сил я бы не пожалел!..

- Мы доверяем профессору Мамонову, он нас заверил, что вы способны отнестись серьезно к поставленной задаче, справитесь,- строго предупредил меня Скалов.- Теперь дело за вами…

- Я готов ехать хоть сегодня!

- Ну зачем так спешить. Завтра вы зайдете в отдел кадров, потом к моему заместителю, он вас подробно ознакомит с инструкциями. На сборы, вероятно, тоже уйдет несколько дней. Серьезное дело не терпит торопливости! - Он встал и подал мне руку: - Желаю успеха!

- Спасибо вам,- сказал я и пошел было к выходу, но он вдруг окликнул меня:

- Товарищ Буслаев, а как быть с вашим заявлением?

Я махнул рукой. Работа в главке? Она уже вылетела из головы и была так же далека, как в небе холодная звезда.

- Тогда так: собирайте материал, наблюдайте, записывайте. Я уверен, что у вас через два года будет отличный материал для кандидатской диссертации. Счастливого пути!

Меня охватила безудержная радость. Я должен был с кем-то ею поделиться. Легкими прыжками я несся с четвертого этажа, обгоняя медленно ползущий лифт, и не заметил как оказался на улице.

Солнце все так же ослепительно сверкало в небе. Над улицей стояло дрожащее марево раскаленного душного воздуха.

Напевая игривую песенку, я поехал к профессору Мамонову - своему бывшему учителю, которого всегда уважал за ум и справедливость. Сейчас он был мне просто необходим.

Громыхающий трамвай, отзванивая на остановках и перекрестках улиц, более часу вез меня по незнакомым московским закоулкам до конечной остановки. Здесь уже чувствовалась окраина, дышалось легче, больше было зелени.

Отыскав дом Мамонова, я прошел через калитку мимо небольшого палисадника с георгинами и флоксами, остановился у входа на застекленную веранду, обвитую хмелем, вьюнами, и позвонил.

Старый профессор радостно встретил меня и пригласил в свой кабинет. На окна были спущены темные шторы, и в доме царил приятный полумрак. За стеклами книжных шкафов тускло поблескивали старой позолотой корешки книг. Как испытанная гвардия, всегда готовая к бою, они стояли тесными сомкнутыми рядами в строгом молчании. На шкафах и полках в разных положениях разместились и скалили острые зубки чучела пушных зверей: соболи, горностаи, белки - трофеи профессора, добытые им в молодые годы во время многочисленных походов и экспедиций.