За час до рассвета - [62]

Заметив паническое отступление гитлеровцев, партизаны бросились к машинам…

Операция прошла удачно. Умелыми действиями горстка храбрецов уничтожила двенадцать вражеских солдат, одного офицера и захватила двенадцать винтовок, два автомата, три пистолета, восемь гранат и два ящика боеприпасов.

Засада

Успех предыдущей операции окрылил Азончика и его товарищей. Через три дня на дороге Долгиново — Глубокое они снова устроили засаду. По данным разведки, этой дорогой должен был пройти небольшой карательный отряд эсэсовцев.

День выдался пасмурный, дождливый. Бушевал ветер. Погода была на руку партизанам. Дорога, у которой была устроена засада, проходила через небольшой лесок. По ней то и дело сновали взад-вперед грузовые машины, в основном порожняком. Нападать на них не было смысла.

Вскоре внимание партизан привлекла подвода, ехавшая со стороны Долгинова. Лошадь шла по самому краю дороги. На телеге сидели пять полицейских. Они стоймя держали винтовки и о чем-то оживленно разговаривали.

— Полицейские!.. Действуем!! — передал Азончик по цепочке своим товарищам. — Приготовиться!!

Когда подвода поравнялась с местом засады, партизаны с первых очередей уложили всех предателей и в одно мгновение оказались около повозки. От выстрелов лошадь испугалась и метнулась было в лес, но Азончик бросился к ней и, вцепившись в уздечку, остановил.

— Не шали, дура. Мы свои! — похлопывая лошадь по шее, успокаивал ее Александр. — Ну, а теперь в лес… Надо замаскировать след.

Пробираться в густом лесу было трудно. Телега задевала осями за деревья, и партизанам приходилось приподнимать задние колеса, чтобы сдвинуть ее с места. Углубившись километра на три в лес, Азончик приказал остановиться.

Ночью партизаны постирали в реке коричневые полицейские мундиры, высушили их у костра, зашили дырки. Утром надели всё на себя. Одному лишь Михаилу Сидоренко не досталось экипировки. Он окинул взглядом своих товарищей и сказал:

— Це теперь можно и до Берлина ехать. Особенно вы, Александр Семенович, выглядите добре. Як будто вони шили для вас специально.

— Ты прав, Михась. Если нужно будет, и в Берлин поедем. Но это позже. А сейчас слушайте, какая стоит перед нами задача. Ты не огорчайся, Михась, что тебе не достался мундир. Будешь у нас ездовым, так сказать, крестьянином, которого мы заставили везти нас, «полицейских», в Долгиново. Понял?

— Понял, Александр Семенович.

Усевшись в повозку, партизаны двинулись в путь. Лошадь с трудом тянула тяжелую поклажу: как-никак пять «полицаев» и ездовой.

— В случае если на нас обратят внимание проезжающие по дороге гитлеровцы и захотят проверить документы, предъявлять их буду я сам, — сказал Азончик. — Вот они — старшего полицейского. Вы внимательно следите за мной. Если крикну «Хайль Гитлер!», открывайте по фрицам огонь. У нас четыре автомата, две винтовки и три гранаты. Сила!

— А если их много будет, — вставил Федор Волгин, — что тогда делать?

— Тогда не будем трогать, пропустим.

Было уже около девяти часов утра, когда «полицейские» выехали на широкую грунтовую дорогу, ведущую в Долгиново. Из-за верхушек сосен выглянуло бледное октябрьское солнце. Азончик то и дело приподнимался и пристально всматривался в дорогу. «Главное, — думал он, — чтобы встреча произошла в лесу».

Неожиданно откуда-то донесся гул машины.

— Кажись, со стороны Долгинова едут, — неуверенно заметил Сидоренко.

— Да, из Долгинова, — уточнил Александр. — Давай подгони лошадь, надо встретиться с ними у поворота! Там кустарник густой.

Сидоренко лихо стеганул хлыстом лошадь, она, лягнув задними ногами постромок, пробежала метров десять и снова перешла на шаг.

— А шоб ты зубы повыбивала Гитлеру! — крикнул Михась.

Партизаны рассмеялись, а Азончик добавил:

— Гитлеру не Гитлеру, а вот этим, что едут, повыбивать надо.

Из-за поворота показалась большая грузовая автомашина.

— Приготовиться! — спокойно, шепотом приказал Азончик.

Машина быстро приближалась. Было уже видно, что в кузове сидело около двадцати вооруженных эсэсовцев. На ходу из кабины вылез и встал на подножку тучный офицер. Он поднял руку и крикнул:

— Хальт!

— Придержи лошадь, Михась! — приказал Азончик.

Он соскочил с повозки, неторопливо повесил на шею автомат: мол, свои, куда спешить.

Поравнявшись с повозкой, машина остановилась. Гитлеровцы настороженно поглядывали на «полицейских», а офицер и вылезший следом за ним из кабины тип в гражданской одежде подошли к Азончику.

«Наверное, переводчик долгиновской полиции, — подумал Александр. — Может узнать мундиры знакомых полицейских».

Офицер что-то сказал по-немецки. Гражданский перевел.

— Откуда полицейские? — спрашивает офицер.

— Из Глубокого, — ответил Азончик.

Гражданский тип перевел.

— А как вы сюда попали? — продолжает офицер.

— Вчера тут уничтожили пятерых партизан и сейчас возвращаемся.

Сидевшие в кузове гитлеровцы вначале встали и взяли наизготовку автоматы и винтовки, но, когда услыхали, что это полицейские, снова расселись в прежнем порядке.

— Документы! — грозно потребовал офицер.

— Есть документ, есть, — ответил Азончик и медленно перевел взгляд на своих товарищей. — Хайль Гитлер! — вдруг громко крикнул он и тут же наповал сразил офицера и переводчика.