За березовыми книгами - [34]
Так, прогуливаясь, Галя и я подошли к странной голубой постройке на самом берегу реки. Через навес вели мостки к огороженному забором участку воды. Это была купальня пионерлагеря — «лягушатник», как любят иногда называть это сооружение ребята.
Цепочкой, один за другим, рысцой семенили с горы голоногие лагерные ребятишки в одних трусах или в голубых купальниках. Все они держали кулачки у подбородка и повизгивали, быстро перебирая тоненькими ножками.
Взрослые девушки обступали их со всех сторон.
— Скорее, скорее! — кричали они.
Первая партия ребятишек с визгом бросилась в «лягушатник» и начала там барахтаться. Девушки тут же расселись по сторонам загородки, а ровно через пять минут закричали:
— Вылезайте! Вылезайте!
Мокрые ребятишки тут же выскочили один за другим и, по-прежнему держа кулачки у подбородка, нагнувшись, затрусили в кусты выжимать одежду.
Следующая партия прыгнула в огороженное пространство воды.
А вдали слышались ликующие крики и визги наших купальщиков. Они нашли нависшую над водой старую иву. Стараясь вытянутыми в стороны руками сохранить равновесие, один за другим по наклонному стволу смельчаки добирались до веток и прыгали с высоты.
Худенький, с бледными плечиками Ленечка никак не решался войти в воду. Как котенок перед лужей, он стоял на песчаной отмели, брезгливо и нерешительно перебирая ногами.
— Доктор, правда, когда купаются первый раз в году, надо очень осторожно заходить в речку? — спросил он меня.
Я не успел ответить, Ленечка не успел раскрыть рта — к нему сзади подкрались четверо, схватили за ноги, за руки и с криком бросили в воду.
— Ну смотрите, такие маленькие детки и даже Ленечка купаются, — попросила Галя, умильно заглядывая мне в глаза.
— А как у тебя с насморком?
— Да прошел же, еще третьего дня!
— Ну беги.
Галю, словно пылинку, сдуло, и уже через минуту в своем красном купальнике она прыгала в воде и брызгалась вместе со всеми остальными.
— А я за вами, — сказала подошедшая ко мне начальница лагеря. — Мои уже давно пообедали, теперь вы.
— Обедать, обедать! — закричал я, приставив ладони ко рту трубочкой.
Для туристов это было всегда самое упоительное слово на свете. Его услышали даже те, которые в данную минуту ныряли.
Не прошло и десяти минут, как все наши, с мокрыми волосами, хохочущие, переполненные самым безудержным весельем, уселись в столовой рядком за длинный стол.
Глядя, как гости опустошают тарелки, начальница вздохнула:
— Ах, если бы мои дети имели такой аппетит!
Николай Викторович и я договорились с ней, что мы устроим соревнования в футбол, волейбол и баскетбол. Кто не будет участвовать — пусть смотрит.
Наши с радостью согласились. Горечь поражения еще слишком давала себя знать. Здешние мальчики и девочки были помоложе. Конечно, мы возьмем тут реванш, даже играя без Николая Викторовича.
— Спа-си-бо! Спа-си-бо! — весело закричали все, вставая из-за стола.
Миша откровенно похлопал себя по животу.
— Набьем им! Набьем! — говорил Гриша Васе.
— Набьем им! Набьем! — говорил Вова Ленечке.
Я усомнился: после такого сытного обеда — кстати, второго за день — не получилось бы снова конфуза.
Весть о предстоящих спортивных играх разнеслась по всему лагерю. Тамошние ребятишки в величайшем возбуждении бегали взад и вперед.
— Набьем им! Набьем! — слышались их звонкие, воинственные клики.
Обе команды готовы были грудью отстоять свою спортивную честь.
И вдруг пошел дождь, не очень чтобы сильный, а настойчивый, мелкий; все небо заволокло серой пеленою. О спортивных соревнованиях не могло быть и речи.
Мы пошли в дом для «тихих игр» и легли рядком на палатках.
— Обед мы слопали? Слопали. Развлечь ребятишек обещали? Обещали, — отвечал Николай Викторович на свои же вопросы. — А при плохой погоде им тем более будет скучно. Давайте устроим концерт самодеятельности.
Я узнал, что Лариса Примерная бесподобно исполняет частушки, Галя — акробатка второго разряда, Лида читает басни Михалкова, Танечка с подругой танцует венгерку, Гриша лихо отплясывает чечетку, Ленечка читает стихи.
Но, увы, предложение Николая Викторовича не встретило отклика. Видно, туго набитые желудки помешали. Лариса Примерная заявила, что она не в ударе; остальные девочки сказали, что давно не репетировали и всё перезабыли; Гриша наотрез отказался: с тех пор как его выбрали начальником отряда, он вообще не танцует. Один милейший Ленечка не побоялся — он будет декламировать «Горб» Маршака.
Как же быть?
— А что, если Лариса прочтет отрывки из своего дневника? — предложил Николай Викторович.
— Я выберу самые смешные места, — гордо склонив голову набок и поблескивая очками, сказала Лариса Примерная.
— А доктор пусть расскажет о березовых книгах, — добавила Галя и тут же покраснела.
— Правильно! — согласился Николай Викторович.
— А последним выступлю я! — воскликнул Миша. — А что я покажу, не скажу.
Лариса Примерная было запротестовала: программа обязательно должна быть заранее утверждена штабом турпохода. Но Миша круглыми выразительными глазами так умоляюще оглядел всех нас, что мы уступили ему:
— Ладно, авось не подведет.
Народу в столовой набралось полным-полно. Все сто пятьдесят ребят пришли смотреть и слушать москвичей. Столы и скамьи сдвинули к перегородке, самых маленьких посадили впереди прямо на полу, за ними разместились ребята побольше, сзади на скамьях сели взрослые. Погасили свет, оставив гореть одну крайнюю лампочку. Зал погрузился в полную темноту; освещались только сидящие впереди малыши и место, где будут выступать наши.
