Южный Урал, № 5 - [12]

Известно, что при организации фабрики, царское правительство, не надеясь на отечественные кадры, пригласило в качестве учителей мастеров-иностранцев. Но златоустовские граверы были куда искуснее иностранцев. В 1826 году в журнале «Отечественные записки» говорилось, что иностранные мастера «ограничиваются арматурами и гирляндами, не осмеливаясь выделывать золотом фигур или групп, напротив того в Златоусте рисуются на клинках целые баталии и мифологические происшествия».

Иван Бушуев в совершенстве владел техникой рисовки на стали. Но не только в этом достоинство его работы. Работы Бушуева поражают живостью рисунка, своеобразием тематики. Он любил природу, любил свою родину — и это нашло отражение в гравюрах художника.

Все это прекрасно знал и понимал Павел Петрович Бажов. С исключительной силой выразительности и образности он создал замечательный портрет русского умельца, живой, бессмертный образ Иванки-Крылатки.

Непосредственное отношение к Златоусту имеет и сказ Павла Петровича «Коренная тайность». Он посвящен талантливейшему русскому инженеру Павлу Петровичу Аносову и его помощнику Николаю Ивановичу Швецову. Когда мы рассказываем посетителям музея о великом металлурге, творце булата П. П. Аносове, то всегда излагаем кратко содержание бажовского сказа «Коренная тайность», потому что точнее и интереснее не расскажешь.

Иногда некоторые посетители спрашивают:

— Правда ли, что Аносов много путешествовал, что целых пять лет провел на Востоке и оттуда привез секрет производства булатной стали?

Мы уже догадываемся, откуда зародился такой вопрос, а порой и сами посетители прямо ссылаются на «Тайну булата» Е. Федорова, как на источник таких сведений. Очень неудобно бывает нам за измышления в «Тайне булата».

И нам еще раз приходится убеждаться, что значит историческая правда, какова ее великая сила и как уважает народ писателя за правду и осуждает за вымыслы.

Посетители тысячу раз благодарны П. П. Бажову за великую правду сказа «Коренная тайность». Мы показываем им труды самого П. П. Аносова, напечатанные в «Горном журнале», выписки из архивных материалов, дневники талантливого металлурга и другие документы, подтверждающие, что именно он, Аносов, а не кто иной, является подлинным творцом булата, и ни у кого он не заимствовал секрета его производства, ни откуда не привозил. Жизненный путь инженера-металлурга, творца и труженика убедительно свидетельствует об этом. Это путь пытливого, смелого исследователя, опиравшегося в своей работе на большой практический опыт, природную сметку русских мастеровых, таких, например, каким был Н. И. Швецов.

Очень ярко и убедительно показал Павел Петрович в своем сказе несостоятельность разговоров о том, что «Аносов много лет по разным кибиточным кузнецам ходил да ездил и у одного такого и научился булат варить». Легенда о привезенном со стороны секрете булата рассыпается, как карточный домик. Основываясь на достоверных исторических фактах, П. П. Бажов начисто отметает ложные выдумки об иностранном происхождении аносовского булата.

На этом примере вновь убеждаешься, как глубоко изучил писатель историю своего родного Урала, как он высоко ценил историческую правду, точность. Убеждаешься, что огромное значение творчества замечательного писателя-патриота состоит прежде всего в том, что он, выходец из народа, любил и понимал народ, верил в него и его сделал героем своих «долговеких» произведений.

В. Колчин, техник завода имени В. И. Ленина НАРОДНЫЙ ПИСАТЕЛЬ

Это было совсем недавно, в дни перед выборами в местные Советы РСФСР. Закончив проверку списков избирателей по своему округу, мы с товарищем, членом избирательной комиссии, зашли в комнату отдыха. Там за длинным столом с журналами и газетами сидело несколько человек. На шум наших шагов некоторые из читающих подняли на мгновенье головы и глаза их, глаза углубленных в чтение людей, как бы сказали нам: «Тише, товарищи».

Мы, неслышно ступая, прошли к столу, взяли журналы и погрузились в чтение и в строгую тишину, нарушаемую лишь шелестом страниц да еле слышной мелодией, передаваемой по радио. Я встретил в журнале интересный рассказ и увлекся им.

Вдруг в комнате громко прозвучали задорные слова:

— Поймай, поймай!.. Догони!..

Я поднял глаза и увидел, что в комнате произошла большая перемена. Никто уже не читал, и забытые журналы остались открытыми. Юноша, сидевший рядом с радиоприемником тихонько вращал регулятор, стараясь найти положение, при котором звук был бы сильным и чистым. По радио передавали композицию «Хозяйка Медной горы» по сказу Павла Петровича Бажова. Я не раз слышал эту композицию и хорошо помнил ее. Но сейчас, сидя в кругу разнообразных по возрасту и по профессиям людей, я воспринимал ее иначе, чем раньше. Я полнее и глубже понимал музыку композиции, слова ее героев, когда видел в глазах и у юноши-ремесленника, и у девушки, сидящей за столом дежурного по комнате отдыха, и у знакомого мне старичка Зотова, токаря, ветерана завода им. Ленина, и у сидящего рядом товарища одинаково глубокий интерес. Вниманием всех присутствующих овладели образы чудесного сказа П. П. Бажова. В эту минуту я отчетливо и сильно ощутил, что значит произведение народного писателя. Простой, лаконичный и в то же время красочный язык героев сказа доходил до сознания и проникал в самое сердце и молодого, только что вставшего к станку паренька, и умудренного житейским опытом токаря Зотова. Сказ, рисующий тяжелый подневольный труд на фоне величественной уральской природы и неиссякаемую энергию и талант народа, стремящегося к светлой жизни, волновал всех — и представителей старого поколения, испытавшего на своих плечах тяжесть произвола горнозаводчиков, и молодых, выросших за годы Советской власти, людей. Когда передача окончилась, между ремесленником и старичком Зотовым возникла дружеская беседа. Я слушал их разговор и думал о силе сказа. О богатом таланте Павла Петровича Бажова, вызвавшего теплую беседу, которая сблизила незнакомых друг другу до этого людей.