Южный Урал, № 2–3 - [23]
Е ф и м у ш к и н. Может, вы присядете, Иван Петрович?
Н и к о н о в (садится). Понимаете, ведь я нашел! Нашел дефект конструкции и устранил его.
И л ь я. Неужели?!
Н и к о н о в. Вот мои вычисления… (Показывает Илье листок.) Смотрите… (Илья читает про себя написанное. Хватает карандаш, проверяет вычисления.) Теперь конструкция безупречна. В серийное производство!
Е ф и м у ш к и н. Сделайте пока хотя бы несколько экземпляров.
Н и к о н о в. Недельку мы посидим в механических мастерских, потом — в забой.
И л ь я (окончив вычисления). Правильно!
Н и к о н о в. То-то же, молодой человек. (Обнимается с Ильей.) В мастерские, завтра же в мастерские. (Илья заметно смущен.) Что ты? Думаешь, за неделю не успеем?
И л ь я. Нет… я еще…
Н и к о н о в. Ты не поправился?
И л ь я. Я не знаю, как тут со мною…
Н и к о н о в. Ну, ну, молодой человек! Сейчас я с директором. Он здесь, в коридоре, коменданта общежития распекает… (Никонов выходит, а затем входит с Фуреговым.)
Ф у р е г о в (задерживается в дверях и кричит в коридор). Каждую неделю менять постельное белье! Повесить портреты, гардины, поставить цветы… Там живут молодые рабочие, наш золотой фонд!
Н и к о н о в. Я не думаю, чтобы Николай Порфирьевич в такой ответственный момент…
Ф у р е г о в. Какой тут еще момент?
Н и к о н о в. Я устранил дефект конструкции.
Ф у р е г о в. А? Как?..
Н и к о н о в. Так, что наши четыре бура будут входить в самую твердую породу, в колчедан, как в простую глину. Двенадцать тысяч оборотов в минуту!
Ф у р е г о в. И на долго этот восторг?
Н и к о н о в. Навсегда.
Ф у р е г о в. Дай-то боже.
Н и к о н о в. Теперь — мастерская, потом — шахта… И я не могу без Ильи Максимовича.
Ф у р е г о в. Что же вы хотите? Чтобы я допустил к работе лихача? Кто гарантирует, что завтра он не повторит своей мальчишеской выходки?
Е ф и м у ш к и н. Я.
Ф у р е г о в. Что?
Е ф и м у ш к и н. Я гарантирую… Иван Петрович, будьте добры зайдите пожалуйста с Буториным в парткабинет.
Никонов и Илья выходят.
Ф у р е г о в. Не быть ему бригадиром, простым бурильщиком не быть! Не в шахту, а на конный двор, милости просим.
Е ф и м у ш к и н. Стоп, не зарывайся. (Пауза.) Ты, оказывается, наложил-таки лапку на министерский наряд.
Ф у р е г о в. Решил инструмент расходовать экономно.
Е ф и м у ш к и н. А как же многозабойное обуривание, постройка буровых агрегатов?
Ф у р е г о в. Будем двигать. И люди найдутся. На Буторине свет клином не сошелся. Осмотримся, соберемся с силами — и будем двигать. Новаторский метод! — кто посмеет зажимать? Новому, передовому — самую широкую дорогу.
Е ф и м у ш к и н. Интересная деталь… Когда люди хотят скрыть свою неприглядную наготу, они напяливают на себя самые передовые лозунги. Юлишь, Порфирьич, юлишь.
Ф у р е г о в. С моей-то простотой? Зол ты, Егорыч, зол на меня.
Е ф и м у ш к и н. А и не скрываю. Зол. Очень зол! Сними лапу с наряда. Дай новаторам дорогу.
Ф у р е г о в. Инструмент ломать? Забои топить?
Е ф и м у ш к и н. Если бы мы обеспечили Буторину два подготовленных забоя — аварии не произошло бы. Ты обещал ему несколько забоев — что ты ему дал?
Ф у р е г о в. Защищаешь?
Е ф и м у ш к и н. Нет, я его не защищаю. Ты это еще увидишь. Я требую внимания к новому. Я требую пересмотра нашей системы эксплоатации месторождения. Судьба проекта Щадных и этой новой машины — это и судьба нашего рудника.
Ф у р е г о в. Думаю и я о судьбе рудника, Егорыч. Рудник для меня все: и жизнь тут моя и все мои радости. Думаю… Иногда поспорю с тобой или вот — с Буториным… поспорю, а на душе так гадко… Вижу ведь и пользу квершлага, даже каким-то уголком души верю и в эту машину. Но, понимаешь, боюсь… Сегодня, сегодня — ни дохнуть, ни охнуть. А квершлаг — это ведь еще для завтра…
Е ф и м у ш к и н. Слушай, Николай Порфирьич, скажи мне по совести, чем ты помимо службы занимаешься?
Ф у р е г о в. Помимо службы? Не знаю даже, бывает ли у меня такое время. Ну, если выпадет минутка — семья… Туфельки там всякие… А почему ты так это вдруг?..
Е ф и м у ш к и н. А ты читаешь?
Ф у р е г о в. Что?
Е ф и м у ш к и н. Книги.
Ф у р е г о в. Каждый день, перед сном… Вчера, например, так и уснул с «Белой березой». Захватывающая вещь.
Е ф и м у ш к и н. Так-так… А что-нибудь другое раскрываешь? Ну, скажем, из классиков марксизма…
Ф у р е г о в. А как же! Разве без этого можно? И сталь покрывается ржавчиной, если ее не чистить.
Е ф и м у ш к и н. Хлестко сказано. Что же ты в последнее время изучаешь? Прости мое любопытство.
Ф у р е г о в. Гм… ну, вообще… И Ленина, и Сталина. У меня весь Маркс и Энгельс…
Е ф и м у ш к и н. В шкафу на полке?
Ф у р е г о в. А где же им еще?..
Е ф и м у ш к и н (стучит себе пальцем по голове). Более обязательное место.
Ф у р е г о в. Мне кажется, ты хотел говорить о Буторине?
Е ф и м у ш к и н. Давай пока о Фурегове… Что ты будешь делать завтра? Пятилетка-то кончается.
Ф у р е г о в. Вообще-то говоря, будет завтра — будет и новое задание. Но какое это имеет отношение?
Е ф и м у ш к и н. Обожди… Совершенно верно, новое задание будет. Мы пойдем дальше, до самого коммунизма. Но как ты готов к новым, завтрашним планам? Как готов наш рудник? Нужно уже сейчас думать о новом разбеге. А рудник живет на коротком дыхании. Почему? Потому, что его руководитель потерял перспективу… Теперь ты, наверное, понимаешь, что мой интерес к твоей учебе продиктован не простым любопытством. Вот какое тут отношение, дорогой товарищ.
