Южные ночи - [40]

Майор и Джесс Батлер, которые до ее появления оживленно беседовали, как по команде смолкли и уставились на нее. Повисла неловкая пауза, во время которой Леа, бросив взгляд на Тревора, заметила, что майор полулежит, лениво развалясь в мягком кресле.

Леа недолго пребывала в растерянности. Взяв себя в руки, она с неподражаемым чувством собственного достоинства, с истинно королевским величием, которое в данной ситуации требовало особой решительности, произнесла:

— Джентльмены, я подумала: почему бы вам не подкрепить свои силы перед обедом? Ведь ты же останешься обедать у нас, не так ли, Джесс?

— Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством, — отозвался Батлер. — Наверное, сегодня мне лучше откланяться и не раздражать Эдварда своим присутствием.

— Не будь дураком. Мой дядя относится к тебе как к родному.

Леа отметила про себя, что ни один из них не приподнялся при ее появлении. Правда, с Батлером они сроду не придерживались формальной вежливости, но подобная фривольность со стороны майора удивила и даже насторожила ее. Она считала Прескотта хорошо воспитанным человеком и не сомневалась, что он немедленно вскочил бы на ноги, если бы вошла, например, Рэйчел.

— Благодарим за ваше милое предложение, но, как вы сами можете видеть, мы уже успели некоторым образом подкрепиться.

При этом заявлении Тревора, сказанном не очень твердым голосом, Леа бросила взгляд на пустой стакан, стоявший возле него на краю стола. Тогда она повернулась к Джессу и поняла, что этот тоже некоторым образом подкрепился.

— Джесс Батлер, буду благодарна вам, если вы уберете свои грязные сапоги со стола моего дяди.

Парень немедленно выполнил ее требование с глупой улыбкой, которая как нельзя лучше говорила о том, что Леа не ошиблась в своем предположении.

— Да-а, неплохо вы приложились к дядюшкиному бурбону. Что ж, на здоровье. Однако постарайтесь запомнить: в этом доме не принято напиваться в такую рань.

— Но уже… скоро обед, — проворчал Джесс. Он неуклюже поднялся на ноги и широким кругом обогнул стол, после чего предпринял попытку отвесить Леа лихой поклон. Чуть не потеряв равновесие, бедняга покачнулся и вынужден был отступить куда-то вбок, чтобы не упасть.

В диком смущении за своего кавалера, сожалея о том, что принялась увещевать его при майоре, Леа молча наблюдала за манипуляциями Джесса. Хотя Тревор, похоже, выпил ничуть не меньше Батлера, ей показалось что он должен держаться на ногах гораздо увереннее. Взяв Джесса за руку, Леа вывела его в переднюю, приподнялась на мысочки, чмокнула в щеку и вежливо попрощалась с ним.

Сначала ей не хотелось возвращаться в кабинет, но потом она решила, что это уж слишком невежливо. Внутри нее все сжалось и перевернулось при мысли о том, что сейчас она окажется в одной комнате наедине с мужчиной, который занимает все ее мысли. С тех пор как майор Прескотт приехал, она не находила себе места.

— Не сердитесь, Леа, — раздался глубокий голос, как только она вошла. — Не надо плохо думать о мальчишке. Я тоже в этом виноват.

— Вы всегда берете на себя чужую вину?

— Нет. Только когда в ней есть моя доля.

Леа припомнила вчерашний обед и смутилась. Тогда он просто замял ее проступок. Она уже собралась поблагодарить майора за проявленное им великодушие, но осеклась — ведь Прескотт посягает на управление «Ривервинд»! А если так, то совсем необязательно проявлять к нему вежливость. И все же надо что-то сказать. Неожиданно для себя она проговорила:

— Да, кстати, благодарю вас за вчерашнее. Вы были…

— Галантны.

— Неужели необходимо постоянно заканчивать мои мысли?

— Простите, — ответил Тревор, приподняв бровь. — Может, я неправильно выразился?

Поняв, что он целенаправленно вытягивает из нее желаемое, после секундного колебания Леа ответила:

— Я хотела только сказать, что никогда не просила и не попрошу о том, в чем не нуждаюсь. Но раз уж вы сами сказали, то хорошо, я готова признать: вы были галантны.

Тревор пристально поглядел на нее, и ореховые глаза озарились каким-то непонятным ей светом. Казалось, он смотрит прямо сквозь платье. О Господи, да он просто раздевает ее взглядом! Леа нервно теребила складку своей юбки и не могла вымолвить ни слова.

— Да нет, со мной действительно незачем церемониться, я все равно этого не оценю.

Под этим невозмутимо-испытующим взглядом она ощутила, как по ее сосудам пронеслась жаркая волна. И хотя Тревор явно ненарочно так развалился в кресле, ей подумалось, что сейчас он напоминает свирепую дремлющую пантеру. Ноги он вытянул далеко вперед, руки свесил через подлокотники, и во всей его позе было не меньше коварства, чем в мирном виде спящего хищника. Леа показалось, что его не остановила бы даже раненая нога, если бы вдруг на глаза попалась подходящая добыча. И потому девушка нерешительно отступила на шаг.

— Нравится вам это или нет, Леа, но я здесь. И не уеду, покуда не выполню своих обязательств. — С этими словами, медленно и плавно распрямляя конечности, Прескотт поднялся с кресла. — Небольшое усилие с вашей стороны, и мы вполне могли бы поладить.

Сказано с истинно мужской наглостью. От злости сердце Леа бешено заколотилось. Хотя, может, это оттого, что сквозь распахнутый ворот рубашки она увидела темные завитки волос на его груди?.. Рукава были подвернуты, и Леа обнаружила, что руки у Тревора такие же волосатые У Джесса подобной растительности еще не было, хотя до недавнего времени она относилась к нему как к настоящему мужчине.