Южное открытие, произведенное летающим человеком, или Французский Дедал - [38]

В таком положении находились дела через шесть месяцев после прибытия Викторина и его семьи, т. е. до первого урожая^{29}. После снятия урожая все, посвятившие себя первое время земледелию, взялись снова за свои специальности, занявшись ремеслами или науками.

Первый город или, вернее, первый поселок острова Кристины состоял из трехсот жителей, включая потерпевших кораблекрушение, жителей Неприступной горы (составлявших настоящее дворянство благодаря своей высокой нравственности, а также привязанности, которую питали к ним правители и их дети) и, наконец, привезенных мастеров и ремесленников. Корабль, доставивший на остров подданных Кристины, был отдан под охрану молодежи Неприступной горы, и всем другим жителям было строго запрещено подходить к нему. Для большей верности Викторин и его сыновья сняли с него паруса. Корабль предназначался для торговли с большим соседним островом, который обнаружили Викторин и Александр, раньше чем обосноваться на острове ночных людей.

Через несколько лет, когда кристинские ремесленники и рабочие стали столько вырабатывать, что оказалось больше вещей, чем требовалось для потребления, корабль нагрузили товарами для большого острова. Викторин и его сыновья несколько раз летали туда, чтобы познакомиться с соседней нацией. (После этих-то наблюдении и решили нагрузить корабль разными высококачественными изделиями, снабдив его всем, что могло быть предметом торговли.) Вот впечатление, которое создалось у них от острова.

Второй остров: остров Викторик, или Патагония

Все народы острова Викторик (так они назвали этот большой остров, который будет отныне центром пятой части света) принадлежат к расе патагонцев. Ростом они около двенадцати-пятнадцати футов. Они настолько кротки, что между ними никогда не происходит ни малейших ссор. Викторин и его сын Александр долго наблюдали за ними, не решаясь нигде опуститься. Но когда они приблизились к земле, то увидели, что на них почти не обращают внимания. Скоро они обнаружили причину этого, заметив, что совсем близко от них летали огромные птицы, вроде кондоров. Наконец, опустившись на одну возвышенность, они устроились там, чтобы иметь возможность производить оттуда экскурсии вглубь страны.

В то время, как они восхищались этой новой страной и ее жителями, они заметили молодую девушку, приблизительно десяти футов ростом (ей было двенадцать лет), которая, раздвинув ветви двух деревьев, протягивала руку, чтобы их схватить. Они отлетели немного в сторону и поднялись на несколько футов в воздух, так как на них были их легкие крылья. Девочка схватила камень, чтобы бросить в них. Но женщина, ростом двенадцати футов, невидимому ее мать, запретила ей это и стада звать летающих людей, как люди этой страны призывают птиц, — способ, отличающийся от французского только большей зычностью. Викторин и Александр решили, что могут приблизиться к ней. Они подлетели ближе, выражая жестами почтение и радость. Это очень понравилось большой женщине и ее дочери. Викторин сел, как на насест, на плечо дочери, которая задрожала от радости, не смея, однако, к нему прикоснуться. Потом они несколько раз улетали и снова возвращались, а когда женщины стали удаляться, последовали за ними. Так они долетели до большого дома, построенного целиком из дерева. Там они увидели мужчин, еще более крупных, чем женщины. Мать и дочь стали им что-то рассказывать, показывая на Викторина и Александра. Все сели за стол так, как это делается в этой стране, т. е. каждый сел на бревно, служившее креслом, а женщины распределили плоды хлебного дерева, коренья и нечто вроде теста, которым наполнили большие деревянные вазы, стоявшие перед каждым гостем. Когда трапеза кончилась, каждый заснул на постели из мха, расположенной у того места, которое он занимал за ужином. Только молодая девушка подумала о том, чтобы дать поесть летающим людям. Они взяли пищу из ее рук и очень обрадовали этим доброе дитя.

Они отбыли на следующий день. Пребывание на этом острове показалось им утомительным: человек, привыкший считать себя царем природы, должен чувствовать себя неприятно среди существ, относящихся к нему с презрением, ввиду своего физического превосходства. От этого ощущения ничто не может избавить, между тем как общественное превосходство, которым обладают наши знатные и даже короли, не производит такого впечатления. Рассматривая вещи с правильной точки зрения, всегда находишь утешение: у меня столько же силы; я могу испытывать такие же удовольствия; я столько же живу; без посторонней помощи все они были бы равными мне, и т. д. Но существо, которое может взять в руку двух-трех людей и держать их, как птичек, как бы унижает этим нас. Поэтому нет ничего удивительного в том, что былые великаны, некогда существовавшие на старом континенте, были постепенно истреблены низкорослыми людьми. Если бы остров Викторик был населен европейцами, то обитающие там ныне патагонцы не просуществовали бы, может быть, и трех столетий.

Возвратившись домой, Викторин и его сын сообщили о своем открытии. Но пока они не могли еще думать о торговле. Только после трех или четырех путешествий, установивших личную близость между ними и патагонцами, они решились повезти им разные изделия, предварительно показав им образцы, которые там понравились. Они особенно старались, чтобы эти изделия соответствовали росту народа, с которым они хотели торговать.