Южное открытие, произведенное летающим человеком, или Французский Дедал - [21]

Приняв такое решение, он взялся за его осуществление. Однажды вечером, прогуливаясь но поселку, он увидел невестку Везинье с ее дочерью. Они дышали свежим воздухом у своего порога, не осмеливаясь пойти поболтать с соседями. Он подошел к ним и сказал, что хотел бы с ними поговорить, но, не желая быть замеченным, считает удобнее, чтобы они явились в одно отдаленное место, которое он им и указал. Пока они шли туда, он приладил свои крылья и полетел. Матери с дочкой он заранее велел подняться на небольшое возвышение, чтобы можно было заметить их издали. Ему не пришлось даже окликать их: он обрушился на них и увлек обеих на двух широких ремнях, которыми обвязал их подмышками. От страха женщины потеряли сознание, а Викторин, удвоив силы, меньше, чем в час, достиг со своей ношей Неприступной горы. Здесь он положил их рядом с ранее заготовленной провизией, брызнул им в лицо водой и, когда заметил, что они приходят в сознанье, незаметно удалился. Так как мать хорошо умела читать, то он оставил ей записку, в которой перечислил все, что она должна была делать. Придя в себя, женщина прочитала записку, в которой ей было обещано, что ее не оставят без пропитания и в скором времени ей дадут помощников. Это ее несколько утешило. Но у нее создалось странное впечатление об их похищении. В тот момент в месте их похищения не было людей, и, поэтому, она решила, что ее увлек дьявол в наказание за ее прошлое поведение. Она, однако, выполнила то, что ей было приказано, и принялась работать вместе со своей дочерью. Викторин время от времени доставлял ей ночью провизию, оставаясь сам незамеченным.

Вернувшись в день похищения в отцовский дом, он лег в постель и заснул довольно поздно. В маленьком поселке все производит сенсацию. Утром, после пробуждения, он услышал, как все только и говорили что об исчезновении вдовы Везинье и ее дочери. Полагали, что они ушли из поселка из-за обид. Но все удивлялись тому, что они не продали своего имущества, — даже кухонных принадлежностей. Осмотрели все колодцы, опасаясь, не бросились ли они туда. Произвели расспросы в соседних деревнях и по дорогам. Но так ничего и не могли открыть. Тогда-то добрые люди и стали говорить, что их унес дьявол. Все старухи округа в этом вскоре совершенно уверились.

В результате этих приготовлений у Викторина созрел твердый и продуманный план. Он не пропускал возможности являться чуть не каждый день в сад замка и старался завоевать расположение Кристины своей услужливостью. Это ему удалось. Как-то раз он увидел дочку сеньора днем, и при встрече она улыбнулась ему особенно любезно. Он последовал за ней, стараясь не казаться навязчивым. Не то нарочно, не то по невнимательности прекрасная Кристина уронила веер и продолжала свой путь. Викторин поднял веер и бросился за ней, чтобы его отдать. Но по пути он пять-шесть раз поднес его к губам, и Кристина заметила это. Она приняла от него веер с благосклонностью, так как в этот момент была одна, и обратилась к нему с расспросами. Она спросила, есть ли у него возлюбленная.

— Да, мадемуазель.

— Красива она?

— Как только что распустившаяся роза.

— И любит вас?.. О, несомненно, — прибавила она поспешно.

— Увы, нет, — сказал Викторин со вздохом.

— Значит, она ничего не понимает или очень горда.

— Да, мадемуазель, она горда, но у нее есть основание для этого: я — ничто рядом с ней.

— Это, значит, важная дама?

— И больше того, это сама красота. Даже король не был бы для нее слишком хорошей партией.

— Вы возбуждаете мое любопытство. Где же скрывается эта красавица?

— Среди лилий и роз. Она обитает в прекрасных местах, которые еще больше украшает своим присутствием.

— Вы, верно, читали романы, г-н Викторин?

— Да, я читал „Кира“, „Полександра“, „Клелию“, „Астрею“ и „Принцессу Клевскую“^{17}, которая мне особенно понравилась.

— Я догадалась об этом, слушая ваш разговор.

— Ах, мадемуазель, слишком много чести.

— Вам следует прочитать английские романы: „Памелу“, „Клариссу“, „Грандисона“^{18}.

— Их я не читал:.

— Я скажу Жюльене, чтобы она вам их дала. Но только не извольте стать Ловеласом^{19}.

— Раз вы мне это запрещаете, мадемуазель, уверяю вас, что я им не стану.

Кристина улыбнулась: так наивно Викторин сказал ей это. Но, дойдя до конца аллеи, она заметила своего отца, мать и нескольких близких друзей. Она покраснела из-за фамильярности, которую допустила в обращении с сыном фискального прокурора, и снова приняла свой неприступный, но все же очаровательный вид, сказав ему: „Прощайте, Викторин“.

Удаляясь, молодой человек поклонился компании, стараясь сделать это как можно изящнее. Но он чувствовал, что мужицкая неуклюжесть мешала ему в этом.

По субботам Виктории отправлялся на Неприступную гору, чтобы доставить продукты вдове Везинье и ее дочери (эти путешествия происходили по вечерам). Он приводил также в приличное состояние пещеру для того, чтобы поместить там Кристину. Он перенес туда разные вещи, которые получил в виде подарков от одного своего друга — щеголя. В первом припадке признательности тот подарил ему прекрасную кровать, кресла, столы, комод и даже софу, а также серебряную посуду, белье, платье и т. д. Когда все это было уже в пещере, он начал думать о вещах более серьезных. Южная площадка могла быть целиком засеяна и доставить пропитание для тридцати-сорока человек. У вдовы Везинье и ее дочери эта работа подвигалась крайне медленно, им нужен был помощник, а особенно нужны были лошади или быки. Викторин знал в своем селе одного бедного юношу, влюбленного в дочку богатого крестьянина, у которого тот работал пахарем и виноградарем. Однажды вечером он его похитил и перенес на Неприступную гору, предварительно поместив там трех лошадей, соху, зерно для посева и т. п. Бедняге, который его не узнал и также принял за дьявола, он обещал доставить его возлюбленную, при условии, что тот будет с ней хорошо обращаться. Он показал ему провизию, приказал распахать вместе с двумя женщинами поле и обещал появляться каждую неделю.