Южно-Африканская деспотия - [3]

Несмотря на свою заштатность, порт Кносса поставлял все виды услуг для судов и их команд. Вован заполнил опустевшие емкости пресной водой, а Ефимия и остальные коки набрали на местном базаре живой и битой птицы, а также всяких овощей и фруктов.

— Следующий заход, — сказал Вован, — будет в Сиракузы. Сразу предупреждаю — Архимед еще не родился, а Сафо уже выехала.

— Может хоть откроем глаза тамошнему тирану, — вслух подумал Бобров. — Чтобы заранее разобрался с Римом.

— Не послушает, — покачал головой Серега. — Что ему ныне Рим? Какая-то незаметная деревушка. Если бы самим сходить.

— И не мечтай, — сказал Бобров. — У нас другая цель.

Сиракузы смотрелись гораздо круче Кносса. Да что там, они смотрелись даже круче Херсонеса.

— Ну, ни хрена себе, — присвистнул Серега. — И это, говоришь, у них тут период упадка?

— Ну, так написано, — с сомнением ответил Бобров, глядя на представший его глазам белый город с традиционно красными крышами.

Златка, Апи и Дригиса уже собрались сойти на берег.

— Девушки, — сказал Бобров озабоченно. — Вы бы хоть хитоны подлиннее сделали что ли. На вас же без содрогания смотреть невозможно.

— А что такое? — удивилась Златка.

Она крутнулась вокруг себя. Подол взлетел, обнажая ноги до самой попы, так что мелькнули белые трусики.

— Вот-вот, — обрадовался Бобров. — Я как раз об этом. В поместье к вашим выкрутасам привыкли, а здесь, может, сплошные консерваторы. В общем, что там говорить. Одевайтесь скромнее, а то на берег не выпущу. Что мне при вас с ружьем ходить что ли?

Все три девицы обиженно надули губы. Очень уж им хотелось шокировать местную публику.

— Златка, ты же самая старшая. Понимать должна. Это вон Апи с Дригисой еще несмышленыши.

— Не такая уж я и старая, — тут же обиделась Златка, однако взяла Апи за руку и увела переодеваться.

— Водички надо набрать из местного источника, — сказал Бобров. — Есть у нас свободная посуда?

— Только бочки, — с сомнением произнес Вован. — Не покатишь же ты через полгорода бочку к источнику. Народ может не понять, ну или же понять неправильно. Опять же, сомневаюсь я, что у них здесь бочки есть. Надо бы у Сереги спросить. Он у нас самый большой специалист по бочкотаре.

— Да ну тебя, — не смутился стоящий тут же Серега. — Давай сюда свою бочку. Вон водоносы на берегу ждут. Они ее и наполнят.

Бобров вызвался сопроводить женщин на берег, сказав, что, если его жен там больше, значит, ему и идти. Против этого никто возражать не стал, но, чтобы ему такая служба медом не показалась, желающих пройти по берегу женщин собрали со всего корабля. Бобров сказал: «Хм-м», но согласился. Он пристегнул к поясу кобуру с револьвером, прикрыл ее сложенным гиматием, повесив его на плечо и сказал, что готов.

Женщины вышли все целомудренно одетые в соответствии с предполагаемыми местными нравственными нормами и Бобров отправился впереди как петух во главе стаи кур. Соратники тихо посмеялись.

Однако, прогулка прошла без эксцессов. То ли такая толпа женщин внушала страх даже местным гопникам, то ли Бобров выглядел слишком представительно, но все прошло тихо. Ну не совсем тихо, потому что десяток женщин тихо ходить не могут, но тот галдеж, который они устроили, особенно дойдя до местного базара, мог выдержать не каждый. Бобров мог. На него смотрели с сочувствием, а кто-то из мужиков даже попытался этих оголтелых баб как-то приструнить. Бобров посмотрел на него с интересом. Привыкших к уважительному отношению в поместье женщин это могло и возмутить. Но, слава богам, они этого попросту не заметили.

Обратная дорога прошла значительно легче, и Бобров радовался, что револьвер так и не понадобился. Ефимия равномерно распределила несколько корзин с дефицитными продуктами и свежей рыбой, причем Боброву досталась самая большая и процессия достигла набережной, где возвышались мачты всех трех «Бухт» и стояли зеваки, которые всегда собирались перед кораблями. Сверху с интересом разглядывал процессию Вован.

— Чего смотришь! — попенял ему Бобров. — Матросов давай!

Когда корабли поутру легли на курс к Геркулесовым столбам, Вован сказал, почесав затылок:

— Дальше я пас. Выкладывай, что там у тебя.

— Менака, — сказал Бобров. — По-моему это последний греческий город. Как раз рядом с современным Гибралтаром.

— Гибралтар, — обрадовался Вован. — Это я знаю. Это я мигом. А потом, значит, все?

Бобров развел руками.

— Дальше Африка. Греки туда как-то не заплывали. Может финикийцы и были, ноя как-то не в курсе.

— Ладно, — сказал Вован. — Разберемся как-нибудь. Нам, собственно, только вода и нужна. После твоей Менаки зайдем еще на Гран-Канарию. Там пара речек должна быть. По нынешним временам воду из речек спокойно можно набирать. В случае чего прокипятим. А еды у нас должно хватить. Гвинейский залив мы пересечем по прямой, если, конечно, шторма не будет. И воду сэкономим и еду. А напоследок затаримся где-нибудь в районе будущей Луанды. И потом до будущего Кейптауна нам всяко хватит. Так что где-то вот так.

Бобров пожал плечами, мол, вам морякам виднее.

Менака поразила их малолюдством и царившим в городке иррациональным страхом. Когда спросили об этом первого попавшегося прохожего, то выяснилось, что больше всего в городке боятся нашествия карфагенян, которые и так окружили их со всех сторон своими колониями и всячески препятствуют торговле, а в последнее время грозятся колонизировать и несчастную Менаку. А из Греции нет никакой помощи. Тут прохожий расстроено махнул рукой. Серега стал его успокаивать, сказав, что вот сейчас, в данный момент царь всея Греции выбивает пыль из Персии, а там и до Финикии дело дойдет. И Тир, и Сидон вскорости падут. Так что Карфаген пусть прячется и не отсвечивает. Дойдет и до него очередь.