Южнее реки Бенхай - [137]

— Сержант, прошу вас связаться с базой и запросить, что нам делать.

Тот недовольно поморщился, но защелкал тумблерами рации, и сквозь хрип, свист и треск подполковник услышал, раньше, чем ему сообщил противный сержант, резкий, как пощечина, ответ:

— Пусть возвращаются на базу, черт их побери!

— Слышал? — поинтересовался сержант. — Ну, действуй, — и транспортер, обдав подполковника едким дымом, рванулся вперед.

Тхао со смертельной обидой, застилавшей глаза темной пеленой, постоял несколько минут в тяжелом раздумье, а потом, собрав остатки своих солдат, двинулся в обратный путь под защиту ставшей теперь ему ненавистной базы.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Разгром батальона особого назначения, а потом и большой колонны грузовиков, доставлявших военное снаряжение на базу, тревожным эхом отозвался в Сайгоне. Генерал Уэстморленд распорядился послать в Фу-сань комиссию по расследованию. В беседе со своими заместителями он высказывался резко и недвусмысленно.

— Под боком у этого старого интенданта, — генерал намекал на то, что командующий базой был причастен ранее к службе армейского снабжения, — как в аквариуме, плодятся шпионы и диверсанты Вьетконга, а он, располагая гигантской военной мощью, не может уничтожить не только жалкие отряды противника, но даже диверсантов на базе.

Уэстморленд просто кипел от гнева, от гнева на все и всех — на Вашингтон за то, что снова не пошел на трехсоттысячное увеличение войск, выделив какие-то жалкие пятьдесят семь тысяч, которыми не заткнешь всех дыр, все чаще появляющихся в системе обороны; на Ханой, который и не думает прекращать своего массированного проникновения в Южный Вьетнам и поддерживать здесь враждебные элементы; на сайгонских лидеров, и в первую очередь на генералов, не способных заставить своих солдат воевать по-настоящему.

— В их штабах, — возмущался Уэстморленд, — половина— шпионы Вьетконга. Через них он получает самые секретные сведения. Генерал Райтсайд, конечно, не та фигура, какая нужна сейчас на базе, но — надо быть справедливым — у него не сто глаз, он за всем усмотреть не может. И ваши парни, — генерал выразительно посмотрел на полковника Джима Мэрфи, ставшего заместителем представителя ЦРУ в Сайгоне, — тоже должны бы держать глаза открытыми пошире. Они же там разрабатывали план, который утвердил старый Фрэнсис, они руководили операцией по усмирению. А что получилось? От батальона особого назначения — вы знаете, сколько мы потратили на подготовку каждого солдата, почти столько же, сколько на подготовку своих «коммандос», — осталось меньше роты, и мы потеряли несколько офицеров и почти взвод морских пехотинцев. Впустую, подумайте — впустую! Соотношение потерь — я боюсь назвать точную цифру, — но если мне скажут, что оно равно один к двадцати, даже к тридцати, я не удивлюсь этому. Попали, как в мышеловку. Позор!

— Сэр, — сказал Мэрфи, — думаю, что надо поговорить серьезно с генералом Тхиеу и поставить перед ним прямой вопрос: намерены ли они заставить свою армию воевать? Я получил сообщение о настоящих фактах предательства, иначе я их не могу назвать. Мы и так берем на себя самую трудную и опасную для жизни солдат обязанность, поручая вьетнамским подразделениям вспомогательную работу. Мои люди сообщают, что не раз уже замечали: посланные на разведку вьетнамцы, видя позиции Вьетконга, подают сигнал, что противник не обнаружен, и, сидя на корточках, ждут, когда прилетят вертолеты и заберут их. Боятся говорить правду или открывать огонь.

— На месте надо расстреливать таких! Расстреливать! — рука генерала рубанула воздух.

— По нашему совету полевые суды так и поступали в нескольких случаях, но это не выход. Нужны какие-то другие меры, решающие проблему в целом.

— Я-то все понимаю, Джим. Но генерал Тхиеу и ви-це-маршал Ки сейчас не способны что-либо сделать. Через полмесяца выборы. Они только и видят свои высокие кресла.

— По-моему, это не должно вызывать у них особого волнения. Вашингтон уже выбрал их, определил, кому в каком кресле сидеть, — с иронией в голосе заметил Мэрфи. — Выборы выборами, а война войной. Судя по тому, как переполнены тюрьмы, противников у них уже не должно бы остаться, даже мифических.

— А они, по-вашему, еще есть? — улыбнулся генерал своей шутке.

— По меньшей мере каждый третий, живущий в этой стране, их и наш враг. Вот посмотрите, — Мэрфи вынул из папки книгу и подал генералу.

Уэстморленд взглянул на нее и брезгливо отодвинул.

— Ты что, Джим, издеваешься надо мной? Я еще не сошел с ума, чтобы учить дикарский язык. Что это значит, ты можешь объяснить?

— Эта книга, сэр, сейчас имеет очень широкое хождение. Мои ребята видели ее даже у офицеров во фронтовых частях.

— Ну и что, мало ли какую белиберду читают эти офицеры?

— Не белиберда, сэр. Книга называется «Обреченные». Ни автора, ни места издания. Мы полагаем, что отпечатана она в Сайгоне, и немалым тиражом.

— Я отказываюсь тебя понимать, Джим, — генерал еще дальше отодвинул книгу, — или ты скажешь членораздельно, или не отвлекай внимание от более важных вопросов.

— Это очень злая антиамериканская книга. Она рассказывает, каждой строкой разжигая настроение против американской армии, об одной локальной операции, которую мы проводили в октябре — ноябре 1965 года в долине Плейме-Ядранг. Там, по сложившейся боевой обстановке, наш батальон, действовавший вместе с сай-гонским полком, вынужден был выйти из соприкосновения с партизанами, или, как тут пишут, — указал Мэрфи на книгу, — бросил вьетнамцев в беде, лишил их поддержки артиллерией и бронетранспортерами. Наши солдаты, которым грозило полное уничтожение, были вывезены на вертолетах, а полк остался в окружении партизан и погиб почти до последнего человека.