Южнее реки Бенхай - [12]

Директора Стэнфордского исследовательского института Юджина Стэйли полковник Смит знал довольно хорошо, он не раз приезжал во Вьетнам в ранге специального посла президента США. Сухой, отчего казался еще более высоким, подозрительно осматривающий каждого, кого встречал первый раз, Стэйли жил, кажется, одной идеей — идеей ненависти. Он ненавидел всех — в самой Америке или за ее пределами, — кто выражал несогласие с глобальными планами США или просто сомневался в их целесообразности. Смит хорошо помнит, как в американском посольстве на улице Тхонг-нят во время выступления Стэйли кто-то из дипломатов задал вопрос:

— Господин посол, а так уж важен для нас этот Южный Вьетнам, чтобы за него платить жизнью и кровью наших парней?

— Как ваша фамилия? — истерически крикнул Стэйли. — Скажите, как ваша фамилия, чтобы я знал человека, которому чужды интересы Соединенных Штатов? — И, не дожидаясь, а может, и не нуждаясь, чтобы фамилия была названа, Стэйли разразился грозной речью, в которой говорил, что Америка не зря ступила на эти берега, чтобы уходить, не добившись своей глобальной стратегической цели. Никто не знает, с каких рубежей может начаться война против коммунизма в будущем. Так будет лучше, если эти рубежи выдвинуть подальше вперед, создать дружественные Америке режимы в большем числе стран, поддержать всех, кто выступает вместе с Америкой. — Кто с нами — тот прав! — выкрикнул Стэйли, — Я не думал, что среди наших работников за рубежом есть люди со слабыми нервами, дрожащие, когда видят, как из порезанного пальца течет кровь. Нам ли бояться жертв, когда речь идет о том, чтобы прочным бастионом демократии укрепиться на всех материках? Колумб открыл Америку, а мы сделаем ее вершительницей судеб мировой истории.

Стэйли, которого поддержал председатель объединенного комитета- начальника штабов генерал Максуэл Тэйлор, разработал свой план победы над коммунистами во Вьетнаме.

— Почему коммунисты оказываются для нас неуловимыми? — задавал вопрос Стэйли, обращаясь к американским солдатам частей «особого назначения». — Я бы сравнил Вьетконг с бактерией, которая, попав в благоприятную питательную среду, начинает плодить себе подобных в неисчислимых количествах. Надо лишить его этой питательной среды, сделать так, чтобы коммунисты были окружены безлюдной зоной, чтобы, куда бы ни кинулись, они натыкались не на вьетнамских крестьян, а на пустыню, где каждый подозрительный может быть убит даже без предварительного окрика: «Стой! Кто идет?»

— Но куда же деть народ из этих безлюдных зон? — удивленно спрашивали Стэйли.

Именно этого вопроса он ожидал, подводил, подталкивал к нему своих слушателей. И когда он возникал, Стэйли, как техасский ковбой, садился на своего мустанга и его было трудно остановить.

— В Южном Вьетнаме — а когда-нибудь этот план пригодится и на Севере, — убежденно предсказывал Стэйли, — сейчас его одобряют президент и высшее командование— мы создадим особую зону. Южнее реки Бенхай, то есть южнее 17-й параллели, вообще не будет ни одного коммуниста, будет только железо и колючая проволока. Они пресекут любое наступление врага. Мы выльем из кастрюли бульон, хорошо просушим ее, и пусть тогда микробы коммунизма попробуют найти себе пищу. «Стратегические деревни» отрежут все население Южного Вьетнама от партизан, потому что между ними будет лежать безлюдная зона, всегда открытая для свободной бомбардировки. Мы построим здесь дороги, — продолжал он, — и они перережут местность во всех направлениях. По ним специальные отряды будут добираться до самых отдаленных мест, чтобы проводить акции против упорствующих деревень. Мы сотрем их с лица земли. Мы пришли сюда не для того, чтобы искать безопасное место. Нам нужна тут только победа.

За основу своего плана Стэйли взял идею, разработанную еще советниками Нго Динь Зьема, которая фигурировала под названием «лагеря правого дела» и уже находила воплощение в создании укрепленных поселений, форпостов борьбы с Вьетконгом. Стэйли с профессорской скрупулезностью начертил на карте Вьетнама квадраты новых "стратегических деревень», разделив всю страну на желтые, красные и синие зоны. Желтым цветом обозначались территории, верные сайгонскому правительству и подпадающие под щедрую руку американской помощи всем — продовольствием, товарами, оружием, военными советниками. Синие районы вызывали у Стэйли сомнение. При благоприятном развитии событий они могли оказаться под защитой Америки, а при неблагоприятном — стать объектом «умиротворения». Что касается красных районов, то тут разговор один — беспощадное уничтожение. Стэйли учел все в своем плане. Семнадцать тысяч деревень, хорошо укрепленных, окруженных колючей проволокой, станут деревнями образцового типа, где за каждым подозрительным человеком будут следить агенты. Жизнь поселенцев новых деревень будет регламентироваться четкими правилами. Своеобразным удостоверением личности станет их одежда. По ее цвету и форме можно определить пол, возраст, занятие человека. Крестьяне, добровольно переселившиеся в «стратегические деревни», получат компенсацию за то, что их дома сжигаются, а посевы обрабатываются ядохимикатами: нельзя же оставлять имущество Вьетконгу! Он должен получить выжженную землю.