Южнее экватора - [50]

Спектакль шел на современном яванском языке, на котором говорит основная часть населения Восточной Явы. На государственном индонезийском языке исполнялись лишь некоторые сцены, в которых действовали официальные должностные лица, например представители полиции.

Спектакль вызвал у меня желание встретиться с Ямином и побольше разузнать о лудруке.

На следующий день мы увиделись в том же самом, только уже пустом зрительном зале. Доктор Сутомо чуть иронически и пытливо смотрел на нас с портрета. Моими собеседниками были Ямин и еще два актера, в которых я узнал вчерашних Хаджи Дахлана и доктора Сутарджо. Ямин и его товарищи рассказали мне следующее.

Аудрук возник лет тридцать пять назад. Сперва на представлениях лудрука заметно сказывалось влияние классических форм. Говорящим актером был лишь ведущий, выделяющийся среди актеров белой одеждой. Он, подобно традиционному далангу в театре ваянг-кулит, комментировал действие. В таком немом или полунемом спектакле ограничивались возможности актеров и становились очевидными условности жанра. Но простой зритель из рабочих предместий Сурабаи хотел видеть на сцене понятные и близкие ему образы реальных людей, образы, заимствованные из самой жизни. Зрителя не удовлетворяли уже абстрактные сценические маски. И постепенно в пьесы стали включать диалог, актеры заговорили, потребность в ведущем отпала.

В настоящее время в Сурабае пользуются известностью несколько трупп лудрука. Лучшая среди них — труппа «Мархаен», руководимая режиссером и драматургом Вибово. Ее можно назвать профессиональным театром в полном смысле этого слова. «Мархаен» — единственная труппа лудрука, Члены которой не заняты побочной работой наряду с их основной творческой деятельностью в театре. «Мархаен» часто совершает гастрольные поездки по городам Явы, бывает нередким гостем и в Джакарте. Остальные труппы — «Триснонггал», «Масах», «Трисноканген» и другие — выступают преимущественно в Суоабае и ее окрестностях.

Говоря о своей труппе, Ямин рассказал, что коллектив «Трисноканген» основан несколько лет назад, но уже успел завоевать популярность у зрителей из рабочих районов Сурабаи. В труппе двадцать пять драматических актеров и десять музыкантов.

— В своих бесхитростных спектаклях мы стремимся прежде всего показать события сегодняшнего дня, жизнь индонезийского народа, жизнь без прикрас, посмеяться над уродливыми пережитками прошлого, над недостатками общества, показать то-, что волнует простого человека из кампунга, — сказал Ямин.

Я задал Ямину и его товарищам еще один вопрос:

— Что из себя представляют пьесы лудрука как литературные произведения? Являются ли они только плодом коллективной устной импровизации актеров или же можно говорить о пьесах, как о произведениях письменного литературного творчества?

Мои собеседники ответили мне примерно следующее:

— Иногда труппы лудрука обращаются к литературным источникам, изданным отдельной книжкой или опубликованным в журнале. Так, некоторые из пьес репертуара труппы «Мархаен» помещались в литературных журналах. Большинство же пьес, в том числе и почти все пьесы, которые ставила труппа «Трисноканген», никогда и нигде не печатались. Их можно найти лишь в рабочих рукописях у актеров или у руководителей труппы. Очень часто драматург, он же и руководитель труппы и один из ведущих актеров, не имеет достаточного времени, чтобы написать полный текст пьесы. Все труппы, чтобы успешно привлекать внимание зрителей, должны часто обновлять свой репертуар новыми премьерами. Поэтому пишется обычно лишь краткий сценарий с изложением основной фабулы и с разбивкой спектакля по актам. Только в процессе репетиций, а иногда уже по ходу действия первых спектаклей окончательно обрабатывается полный текст пьесы. При этом каждый актер творит текст своей роли в соответствии с общим эскизом пьесы, предложенным драматургом. Поэтому многие пьесы лудрука можно считать плодом коллективного творчества всей труппы.

Ямин подарил мне несколько рабочих сценариев с изложением основной фабулы пьес. Обычно такие сценарии занимали всего лишь три-четыре странички рукописного текста.

В один из вечеров я попал на спектакль гастролировавшей в Сурабае труппы кетопрак при джокьякартской радиостудии. Огромный зрительный зал «Дома искусств», находящегося в центре города, невдалеке от колонны героя, был заполнен публикой, несколько отличающейся от зрителей лудрука. Здесь было немало чиновников, коммерсантов, студентов, офицеров.

Шел спектакль «Топенг баджа», или «Железная маска», малооригинальный и малоинтересный по содержанию. Действие происходит в старой султанской Турции, в неопределенно отдаленную эпоху. На сцене плелась сложная интрига между группой придворных офицеров в расшитых золотом мундирах и красных фесках и седобородыми шейхами в белых чалмах. Один из героев показывался в железной маске, так как по каким-то причинам не мог открывать лица. На сцене появлялись соблазнительные красавицы, напыщенные глуповатые царедворцы, разбитные слуги, происходили поединки на саблях и даже показалось страшное привидение, вызвавшее в зале невольный возглас ужаса.