Южная повесть - [25]

На закате закончилось сражение и перед земляным валом Радовичей. Местное ополчение, как могло, отстреливалось от наседавших хорватов. Ровные шеренги стрелков и стройные колонны меченосцев в середине поля боя, а также охраняющие их по бокам конные воины невозмутимо продвигались к предместьям Радовичей. Наконец, встав у стен, кавалерия остановилась, пешие воины пытались залезть на земляную насыпь и ворваться в каменные башни еще иллирийской постройки, торчащие по краям и в центре вала. На меченосцев лились смола и проклятия, летели стрелы и камни. Город отбивался. И в этот момент с южной стороны из лесного массива на атакующих бросилась которская конница. Неожиданность сыграла свою роль, нападавшие побежали к морскому берегу. Конные воины Мстислава рубили все живое на своем пути, из башен на валу сыпались стрелы, и хорваты, потеряв лишь несколько человек, спешно отступали к морю.

Выполняя условия заговора с турками, хорваты двинулись вдоль моря к дороге Тивати — Котор. Мстислав собрал всех своих воинов только к утру. Общее построение в Радовичах отличалось от смотра в Лучице. Раненые с перевязанными руками и головами словно сморщились под кровавыми тряпками. Босые кто где нашли обувку: не так больно ходить по горам. Многих уж не было в живых. Места их в строю старались не занимать — дурная примета. То и дело проглядывали испуганные и обреченные лица. Обойдя строй, Мстислав вскинул взгляд на церквушку, потом обратился к воинам:

— Глядите мне в глаза!

Строй ожил, воины поднимали головы. Усталость ниспадала с их лиц как отстриженные локоны. Ненависть и гнев, безадресная и беспредметная злоба, напряженные скулы — как будто это все не к нему. Мстислав крикнул еще более уверенным голосом:

— Сомкнуть ряды!

Нехотя, они сближались.

— Плечо к плечу! Это приказ!

Воины встали плотно. Мечи и колчаны упирались в кольчуги рядом стоящих.

— Плотнее!

Скрип в зубах. Еще больше ненависти. Вот это воины. Почти новгородцы на Чудском. Или смоленские полки в Грюнвальде.

— Победа наша. Она висит в пяти локтях от носа. Ее просто надо схватить за хвост.

Сосредоточенность. Как же они устали! Целый день вести бой. Мстислав поднял вверх руку, пальцы сложились в крестное знамение. Церковный колокол снова ударил набат. Удивление от неожиданности такого шага сменилось напряжением в мышцах. Взгляды всего ополчения были сосредоточены на воеводе. Восседая на коне, он, наконец, понял, что может управлять этой массой незнакомых ему людей, и что здесь он не лишний. Меч поднят, поход продолжается.

Пока хорваты шли приморской дорогой, войско Мстислава пошло горной тропой и нагнало хорватов у устья Калюжины. Кровавая бойня закончилась полным разгромом хорватов. Спешившиеся конники помогали меченосцам, разбившимся по парам. В каждом из этих незначительных поединков решалась судьба луштицкого похода Мстислава, как потом его назовут которцы. Страх хорватов, не имевших прочного тыла, подгонял их отчаяние, и нет никакого более сильного аргумента для воина, чем отчаяние. Однако и которцы, измученные морским переходом и длительным боем, как отчаянные звери рвались к единственной цели, которая позволит им упасть ничком к реке и впиться губами в ее пресное освежающее тело, восполняя потерянные силы. Битвы такого ожесточения не приходилось видеть старожилам этих мест. В завязавшемся ближнем бою хорватские стрелки не могли принести пользу, поэтому они взяли мечи и направились в гущу драки. Также поступили которские лучники. Через три часа после начала боя, хорватов оттеснили к морю, борьба шла уже по колено в воде. Хорватские воины отступали в море. Стоя по грудь в воде, они еще размахивали мечом и пытались отбиться от налегающих которцев. Мстислав приказал меченосцам отступить. Из-за спин вышедших на берег меченосцев вышли лучники. Безжалостно расстреливали они беспомощных хорватов. Немногие из них поплыли в открытое море, однако кольчуги и мечи тянули их на дно. Никто так и не знает, доплыл ли хоть кто-то до ближайшего острова, или все так и утонули в пучине.

Изнуренная армия Мстислава встала на постой в Тивати. Мстислав зашел в стан тиватского воеводы, но никого там из военных не нашел. Тихо посапывающий писарь был моментально приведен в чувство. Суторинские ополченцы вылили на него ушат холодной воды. После этой процедуры удалось выяснить состояние дел. Турки подошли к Ризану, Витоглаву и Великому Селу. Ополчение этих городов с помощью армий Пераста, Тивати и Котора едва сдерживает янычар, закрепившись на горной гряде. Проклятая гора (Соколова гряда) переходила из рук в руки уже шесть раз. Проклятой была она, поскольку в высоту была ровно 666 метров над морем. Теперь она была проклятой и для трех сотен ратников, сложивших свои головы над ней. Защитников Ризана турки рассчитывали взять измором.

Как стало ясно, турки, видя беспомощность хорватов, хотят пойти по гряде до Херцог-Нови и Суторины, там соединиться с молунарским и дубровницким войском и нанести решительное поражение Косаче. Для этого им снова понадобится Превлака, чтобы открыть морские ворота в залив. Однако, чтобы воплотить эти планы, туркам надо было захватить все побережье от Каменари до Игало. Захват Каменари давал туркам возможность переправить войска к Тивати, а там — изнутри подточить которскую оборону. Войск в Тивати и Которе почти не осталось, оба воеводы погибли чуть ли не в первые два дня осады Ризана.